Церковь и политика. Религия и политика
Если рассматривать взаимосвязь христианства и политики поверхностно, тяжело заметить что-то общее между ними. Цель религии - установление заповеди вселенской любви среди человечества, сегодняшняя политика же часто придерживается обратного - эгоистического выживания и процветания отдельного индивидуума при помощи самых изощренных и порочных средств.
Православие и политика - это два термина, по своей природе находящиеся на отдаленных позициях общественного сегмента.
Христианство и политика
Два тысячелетия назад Израилева земля находилась под жестокой тиранией Рима. Народ надеялся на избавление с приходом Мессии, но Иисус разочаровал большинство населения и не втянулся в политические перипетии. Христос никогда не сопротивлялся власти, несмотря на чудовищные притеснения Израиля. Оппоненты Божьего Сына использовали хитрые уловки, чтобы переманить Спасителя на сторону Рима или народа.
Христос учил отдавать кесарево кесарю, а Божие Богу
Однако мудрость Христа выше политической выборочности. Он никогда не ввязывался в эту пустую игру, придя в мир, чтобы спасти души несчастных.
С первых лет своего существования христианство определило четкую позицию по отношению к политической науке.
- Религия провозглашает вечно незыблемые и универсальные принципы морали, призванные привести человеческие души ко всеобщему спасению от уз грехопадения.
- Политика - это умение руководить страной или различными обществами внутри этого государства. Её деятельность зависит от конкретной ситуации и наличия возможностей, помогающих решить локальную проблему.
Позиция Церкви по отношению к государственному аппарату складывается из следующих утверждений:
- Религиозная миссия никаким образом не связана с экономической и политической формой культуры. Церковь выдвигает главное утверждение: законы внутри страны должны подчиняться нравственным законам, данным нам Самим Господом.
- Автономность (независимость) христианства не отдаляет его от «земных» дел, а определяет место человека в материальном существовании. Церковь рекомендует правителям действовать соответственно заповедям, соблюдать социальную справедливость, заботиться о благе целого.
- Религия - духовная опора, помогающая воплощать идеалы лучшего общества в жизнь. Необходимо корректировать не только мировую политику, но и исполнять обязанности по отношению к своей семье, воспитанию и труду. Духовное оздоровление людей всех возрастов приносит большие улучшения и в сфере государственного управления.
- Церковь не исключает многогранности суждений граждан и дает право думать на свой манер. Однако ни одной группировке не разрешается использовать авторитет христианства ради достижения определенной корыстной цели. Совесть - важнейший инструмент руководства государством и менее крупными организациями.
- Религия разных стран сегодня объединяет множество конфессий и призывает проявлять терпимость для того, чтобы сотрудничество приносило положительные плоды. Рассудительный диалог между христианством и политическими деятелями способен положить конец бессмысленным делениям территорий и приобщить нас к мирному сожительству. От государственных структур требуется уважение к традициям, которые издревле установились в тех или иных конфессиях.
Православие отрицательно относится к возможности внедряться в политические разногласия
Сложные взаимоотношения
Из истории мы видим, как часто политика и религия проникали друг в друга.
- Иногда происходил своеобразный подкуп Церкви политиками, которые желали завоевать благосклонность святых отцов. Многие правители стремились объединить алтарь и трон, что приводило к растворению христианства внутри государственного аппарата. Чаще политики использовали это средство для сугубо корыстных целей.
- Союзы между религией и государственными структурами называют конкордатами. Сегодня, в отличие от средних веков, в рамках одной страны сосуществует множество разнообразных конфессий. Это дает возможность христианству вносить свой духовный вклад в развитие светского государства. Церковь начинает активно внедрять добродетельные идеалы, не вмешиваясь в политическую обстановку.
- Разделение уменьшает нагрузку в отношениях. Однако, даже не влияя друг на друга, Церковь и государство способны взаимодействовать на благо народа, потому что человечество принадлежит Богу и является частью любого государства. Религия не проникает в деятельность политики, но оставляет за собой право оценивать работу глав государства с моральной точки зрения.
Христианин привносит в социум нравственные ценности, улучшая духовное восприятие населения. Служители Церкви должны стать религиозными лидерами, ведущими людские души к спасению по всем канонам ортодоксального христианства. Проповедуя истину, они обязаны отстраниться от политических взглядов.
РПЦ и политика
В истории православия произошло немало событий, которые продемонстрировали появление разнообразных доктрин, организаций и мнений антирелигиозного толка. Часто это возникало под влиянием гонений и ограничений, а также под давлением политических структур. Внутри российской Церкви рождались противоречия и отход нетвердых в вере членов.
- В XX столетии иерархи являлись частью органов власти, что приносило двойственный результат. Такая практика показала: невозможно быть политиком и делать какой-то ход, не вредя другим. Это осложняло пасторскую миссию, предназначенную для всего человечества. Поэтому православие отрицательно относиться к занятиям священниками политикой.
- В середине осени 1919 г. преподобный Тихон призвал православное духовенство не вмешиваться в политические разногласия. Он напоминал, что священнослужители находятся выше по духовному сану и должны помнить в первую очередь о законах Святой Церкви.
- В 1988 г. Священный Синод дал разрешение ряду клириков и архиереев вступить на посты депутатов местных советов с условием службы на благо народа. В связи с этим РПЦ рассматривало вопрос об ответственности священнослужителей в государственном аппарате.
- В 1990 г. некоторые клирики приняли участие в выборах без подобающего благословения. РПЦ сняла с себя ответственность за поведение этих лиц.
- В 1993 г. вышел запрет на участие в выборах священнослужителей. Нарушение этого закона влекло снятия сана.
- В 1997 г. ограничение на участие иереев в выборах обрело окончательную силу. Церковь разрешила вести диалог с правительственными структурами, если контакты не носят характер выборочной поддержки.
Православие отрицательно относится к возможности внедряться в политические разногласия, потому что такая деятельность отвлекает от важнейшей пастырской миссии - спасения душ всех людей от порока. Несмотря на это, Церковь рассматривает государственную систему через призму нравственности и имеет ряд принципов, которые способны улучшить отношения между религией и светским обществом, а также дать согражданам нравственную основу.
Видео о Церкви, выборах и политике
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Церковь и политика
Слово политика происходит от греческого polis, что значит "город", а в расширительном смысле - государство, Град, упорядоченное, структурированное человеческое сообщество.
Сегодня мы различаем государство и гражданское общество. Последнее, в условиях демократии, или народовластия, является основой государственной власти, поскольку все члены общества, реализуя свое избирательное право, прямо или косвенно участвуют в формировании всех органов власти. Кроме этого, политика оказывается неотделимой от финансово-хозяйственной жизни, от отношений между трудом и капиталом, а также от системы массовых коммуникаций, без которой немыслимо функционирование социального целого.
Таким образом, в современном обществе сфера политики чрезвычайно широка. Помимо собственно "политических партий", участвующих в борьбе за представительство в парламенте, немаловажную и все возрастающую роль в ней играют различные формы "общественности", то есть общественные ассоциации, дискуссионные клубы, движения, независимые средства массовой информации и т.п. В открытом, демократическом обществе такие голоса независимой от официальных государственных структур "общественности" оказывают или могут оказывать непосредственное влияние на политическую жизнь, то есть иметь реальное политическое значение.
Каково место христианской Церкви в столь сложно организованном обществе?
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо сначала выявить общественно-правовое измерение Церкви, а затем - ее "специфику" именно как Церкви.
В социальном пространстве Церковь формально выступает как добровольная ассоциация граждан и в этом смысле ничем не отличается от других общественных объединений, преследующих какие-то культурные, гуманитарные и иные цели. Церковь удовлетворяет религиозные потребности отдельных граждан, обладающих конституционным правом свободы совести и религиозных убеждений. Поэтому можно сказать, что Церковь - это не политическая организация, а одна из форм "общественности". Поскольку Церковь не ставит перед собой собственно политических целей, она находится вне политики и может объединять людей разных политических взглядов.
Вместе с тем очевидно, что Церковь не является просто "общественной организацией". Особый закон регламентирует деятельность именно религиозных объединений, выделяя таким образом сферу религии как специфическую область человеческой жизни. Это связано не только с тем, что религия формирует определенное "мировоззрение", но также и с особенностями "религиозной практики" в целом, которая не может быть описана только в терминах культурной активности.
Для религиозного сознания религиозные цели и ценности являются высшими, определяющими; они прямо или косвенно влияют на принятие повседневных решений, касающихся самых разных сфер жизни. Именно поэтому отношение современного правового государства и гражданского общества к религии неоднозначно.
С одной стороны, религиозная свобода - одно из фундаментальных прав человека. С другой стороны, реализация этого законного права верующими не должна ущемлять права других граждан; Церковь не имеет права навязывать обществу свои представления и способы решения социально-политических проблем, касающихся общества в целом.
Современное государство де-юре не является идеологическим. Задачи политики, в том числе государственной, - чисто практические и прагматические. Именно поэтому все, что касается мировоззрения, моральных императивов, этических и эстетических критериев, "смысла жизни" и т.п., вынесено за пределы регулируемого правового поля и отнесено к области частной жизни каждого члена общества, к области его прав, которые он может реализовывать не только индивидуально, но и совместно с другими.
Человеческое общество нуждается не в одних только правовых и административных механизмах, но и во внеположных этим механизмам критериях правильного и ложного, доброго и злого, человечного и бесчеловечного. Точка зрения, позволяющая оценивать конкретную политику, лежит вне пределов самой политики. Эту точку зрения часто называют "нравственной"; ее можно назвать и духовной. Здесь мы сталкиваемся со своего рода парадоксом: духовно-нравственная оценка политики сама по себе не является политикой, но вместе с тем она может и должна оказывать влияние на политическую жизнь, а значит, сама эта оценка имеет политическое значение.
Это парадоксальное "место", или позиция, которая позволяет, а в некоторых случаях даже принуждает оценивать конкретную политическую реальность, как раз и является собственным "местом Церкви" в современном секулярном обществе. Церковь "не занимается" политикой, но вместе с тем она не может "не участвовать" в политической жизни.
У христианской Церкви есть источники, обращаясь к которым она может находить критерии для подобной оценки: духовный опыт, знание человеческой природы, многовековая традиция богословского мышления. Кроме того, у Церкви есть и опыт стояния за истину. Это значит, что Церковь, когда она действует в обществе, должна руководствоваться не какими-то частными, конъюнктурными интересами своей земной организации, но теми "принципами", которые соответствуют реальному опыту богообщения и за которые многие христиане шли на смерть. Конечным критерием при выборе оценок, решений, поступков для христиан является верность Евангелию, верность Самому распятому и воскресшему Сыну Человеческому.
Таким образом, формально пребывая в сфере "общественности", Церковь никак не укладывается в рамки понятия об общественной ассоциации и бесконечно превышает его.
Вместе с тем, чтобы реально участвовать в жизни общества и влиять на него (чего требует сама миссионерская природа христианства), Церковь со стороны своей внешней организации должна быть и не меньше, чем общественная ассоциация, потому что формы объединения и взаимодействия христиан должны быть "совместимы" с формами и структурами гражданского общества.
Нынешняя Российская Православная Церковь, мягко говоря, не вполне отвечает этому требованию. Ее представляют в обществе, во-первых, высшие иерархи - "должностные лица", говорящие от имени Церкви; во-вторых, группы клириков и мирян, выражающие свое мнение преимущественно через СМИ, а также посредством отдельных публикаций (книг и брошюр); в-третьих, различные политические и общественные организации, заявляющие, что православие является основой их идеологии. Вместо общецерковных действий - согласованных и в то же время богословски обоснованных - мы, как правило, имеем дело с частными акциями и мнениями, которые не подвергаются общецерковной оценке и богословской верификации.
Акции эти бывают весьма странными. Вот характерный пример. Во время известных событий в Буденновске местный епископ впервые приехал на место трагедии, чтобы встретить благополучно вернувшихся заложников. Из толпы его приветствовали словами: "Где ты был раньше?!". Это было первым появлением православного архиерея перед телекамерами. Возникает вопрос: а почему он не выступил посредником на переговорах, как это делали политики? Какая опасность ему, православному епископу в рясе и панагии, грозила? И должен ли, вообще, епископ Церкви избегать опасности?
Высшая церковная власть, действуя на общественной сцене, не имеет обыкновения обращаться к церковному народу, чтобы совместно с ним в свободной дискуссии, согласно принципу соборности, вырабатывать церковную позицию по отношению к конкретным событиям и процессам социально-политической жизни. В свою очередь, отдельные группы клириков и мирян, обсуждая эти события и процессы и публично выражая свое к ним отношение, делают это вне связи с иерархией и другими подобными группами православных христиан. В результате общество сталкивается с потенциально неограниченным числом "православных точек зрения", на политическую реальность в частности.
Архиерейский собор 1994 года заявил "о непредпочтительности для Церкви какого-либо государственного строя, какой-либо из существующих политических доктрин, каких-либо конкретных общественных сил и их деятелей, в том числе находящихся у власти". Он подтвердил "невозможность для церковной полноты" поддерживать какие-либо политические партии, движения, союзы и т.п.
Вместе с тем собор допустил членство в подобных организациях мирян и "создание ими самими таких организаций, которые, в случае наименования себя христианскими и православными, призываются к большему взаимодействию с церковным Священноначалием".
Эти соборные решения означают: Церковь - вне политики, но члены Церкви свободны сами определять свои политические предпочтения.
Однако у этой внешне традиционной церковной позиции есть и обратная сторона: сомнение вызывает не то, что сказано, а то, что не сказано. Церковь не может, заявив, что она не отдает предпочтения какой-либо политической доктрине, равно принять все существующие политические доктрины, то есть предоставить своим членам неограниченную свободу политических убеждений и политических действий.
Если некоторые члены Церкви политически исповедуют расизм, нацизм или коммунизм, то может ли Церковь "допустить" создание ими соответствующих политических организаций и членство в них, лишь призывая их при этом "к большему взаимодействию с церковным Священноначалием"? Может ли Церковь сохранить позицию "вне политики" и в то же время допустить плюрализм политических убеждений среди своих членов, не осудив решительно и во всеуслышание и правый, и левый политический радикализм, поскольку он принципиально несовместим с христианством, с учением Церкви о мире и человеке?
Церковь должна определить границы, в которых законным является выбор политической позиции. Это поле выбора должно быть логически увязано с принципиальной лояльностью Церкви в целом по отношению к государственной власти и, шире, к существующей политической системе.
Если Церковь это сделает, тогда проблемой для нее будет не вопрос о поддержке или неподдержке каких-то конкретных политических сил или деятелей, а поиск путей реального участия в жизни общества - участия неполитического и политического в одно и то же время.
В чем это участие?
Во-первых, в том, чтобы, действуя в законном для Церкви пространстве "общественности", давать публичную оценку конкретным политическим событиям и действиям, в том числе и правительства, исходя из христианского видения мира и человека.
Во-вторых, Церковь может предложить обществу свое видение проблем и путей их решения, не ограничиваясь при этом словами и декларациями. Здесь для Церкви открывается поистине неограниченная область социальной, каритативной, благотворительной работы, которую вполне может взять на себя такая мощная и разветвленная структура, как РПЦ, - ведь с ней так или иначе религиозно связаны миллионы верующих людей.
Для этого, однако, Церковь должна действительно стать общественной ассоциацией - сообществом христиан, движимых общими целями, умеющих обсуждать проблемы, вырабатывать совместные решения и реализовывать их на практике. О внесении Церковью в жизнь общества религиозно-нравственного измерения можно говорить только в том случае, если христиане будут выступать"единым фронтом". Тогда с ними будут считаться и политики, и представители государственной власти.
Чтобы это стало возможным, необходимо изменение церковного сознания. Христиане - именно как члены Церкви - должны осознать, что общественная активность является одним из аспектов христианского призвания как такового, что она имеет религиозный смысл.
Пока Церковь будет в основном удовлетворять индивидуальные религиозные потребности верующих, оставаясь по преимуществу сакральным и культовым институтом, никакого реального участия ни в политике, ни в общественной жизни ждать от нее не приходится. Невозможна будет и никакая общественно значимая христианская оценка происходящего: не будучи мнением сообщества, выработанным в процессе свободной дискуссии многих его членов, эта оценка остается всего лишь частным мнением отдельных людей, вес которого равен авторитету высказывающей его личности.
Есть еще одно условие: изменение образа РПЦ в общественном сознании.
В советское время РПЦ ассоциировалась одновременно и с инакомыслием, и с коллаборационизмом. В период "перестройки" стали доминировать образы Церкви гонимой, ограбленной, незаслуженно пострадавшей. Позднее, с либерализацией цен, Церковь на какое-то время стала бедной - "иссякли старушечьи копейки". В последнее время образ РПЦ приобрел совсем иные черты - черты постсоветской коммерческой структуры, ворочающей миллионами долларов и лоббирующей свои интересы в коридорах законодательной и исполнительной власти.
С одной стороны, во всех этих "образах РПЦ" содержится доля истины, с другой, ни один из них не отражает вполне реальность Церкви - бесконечно более сложную, многоплановую, противоречивую, как противоречиво само человеческое существование. Но сегодня очевидно и другое.
Если Церковь не будет являть обществу хотя бы некоторые примеры самоотвержения и служения обездоленным, одним словом, верности христиан своему христианскому призванию, тогда тем негативным образам Церкви, о которых говорилось выше, не будет никакого противовеса.
Если во время общественных кризисов и конфликтов служители Церкви будут появляться перед телекамерами только в тот момент, когда все уже закончилось, тогда в светском обществе, которое является полем христианской миссии, Церковь всегда будет ассоциироваться с властью, с деньгами, в лучшем случае с крестинами и отпеваниями, а не со Христом.
У нас в России существует расхожее мнение, что политика - неизбежно грязное дело; что политика - это бешеные деньги, убийства, жажда власти. Однако культивирование такого представления только поддерживает именно такую политику, которая отождествляется с грязью и частным интересом. Нерешенным остается вопрос: возможна ли другая, "чистая", политика?
Может быть, это как раз дело Церкви - внести в политику иное измерение? Причем "внести в политику" не чисто политическими средствами, а исходя из роли и значения "общественности", в какой-то степени независимой от политики как таковой, и руководствуясь тем "христианским гуманизмом", манифестом которого является Евангелие Сына Человеческого, Господа нашего Иисуса Христа.
Новое время отделило "светское" от "религиозного", развело Церковь и культуру, ставшую секулярной, в том числе и политическую культуру. Христианину трудно примириться с этим разводом. Но, вместе с тем, ясно, что только сами христиане могут разрушить это средостение, действуя в обществе как христиане, а в собственно церковном пространстве оставаясь людьми, ответственными за мир, в котором они живут и в преображении которого - согласно максимальному христианскому заданию - они призваны принять непосредственное участие.
В первой части статьи была сделана попытка определить "нормативное место" Церкви в современной общественно-политической реальности. Таким местом является пространство "общественности", хотя, если посмотреть с точки зрения духовного призвания Церкви, ее место - "на грани мира", что, собственно, и позволяет ей выносить свои особые суждения о происходящем в мире и действовать в нем, исходя из целей и энергий, которые от Бога, а не от человека.
Если это представление в принципе верно, возникает вопрос: почему наша Церковь не действует (или, по крайней мере, не вполне действует) в обществе так, как ей подобало бы действовать?
На наш взгляд, в данном случае можно говорить о субъективных и объективных причинах такого недействования.
Для того чтобы Церковь выступала в социально-политическом пространстве как реальное сообщество христиан, то есть людей, разделяющих определенные цели и ценности, необходимо соблюдение как минимум двух организационных условий: наличие лидеров и соответствующего интеллектуального обеспечения.
Институциональными (или каноническими - ex officio) лидерами в Церкви являются епископы; они же, в частности, участвуют в коллегиальных органах управления. (В качестве "харизматических" лидеров могут выступать и представители рядового духовенства, однако сфера их влияния всегда остается весьма ограниченной, и без участия епископов они не могут расширять ее границы.) Чтобы превратиться из номинальных лидеров (администраторов) - в лидеров реальных, епископат, во-первых, должен захотеть этого, а во-вторых, выделить из своей среды людей, обладающих соответствующими качествами, но при этом готовых преследовать не личные, а действительно общецерковные цели. Эти люди должны также сочетать в себе церковность со способностью действовать в светском обществе, учитывая его реальную структуру и тенденции развития.
Судя по поведению нашего священноначалия, именно этого епископат делать и не хочет: его вполне устраивает нынешний сакральный авторитет. Ведь иначе епископам пришлось бы иметь дело не только с "потребителями церковных услуг", но с группами и массами людей и, соответственно, сталкиваться со всеми вытекающими отсюда социально-психологическими последствиями.
С массами нужно говорить на особом языке, уметь объяснить свою позицию и добиться ее принятия, но, когда речь заходит об общественных проблемах, собственно религиозный, внутрицерковный язык оказывается явно недостаточным. В любой группе людей лидеру приходится сталкиваться с разнообразием позиций и мнений, а также с их поляризацией, что необходимо учитывать, устанавливая обратную связь. Один раз завоевав авторитет в какой-либо группе и добившись ее консолидации, лидер должен постоянно поддерживать свой реальный статус, укреплять свою позицию. Все это - весьма хлопотное дело, сопряженное с риском, требующее внимания, способности слушать, оценивать, мыслить, а не только "отправлять власть".
Епископы предпочитают, чтобы Церковь в социальном пространстве оставалась только культовым институтом, открытым для всех, желающих участвовать в литургической жизни. Поэтому общецерковная реакция на общественно-политические процессы имеет характер исключительно официальных заявлений и деклараций, как правило общего характера. Поэтому даже не ставится вопрос о необходимости услышать голос так называемого "церковного народа" - выяснить, каковы мнения и представления членов Церкви и как они соотносятся с церковным учением.
Поэтому вообще трудно говорить о втором условии реального участия Церкви в общественной жизни - об интеллектуально-информационном обеспечении такого участия. Это пока остается делом "референтов".
В нашей Церкви - крупнейшей Православной Церкви в одной из крупнейших стран мира - до сих пор не существует исследовательского центра, который занимался бы социологическими исследованиями, теоретическими разработками, богословским обоснованием церковной позиции по тем или иным вопросам. Созданная недавно по решению Св. Синода специальная комиссия для разработки "социальной доктрины" вряд ли сможет эффективно работать, собираясь от случая к случаю прежде всего для того, чтобы "кулуарно" обсудить и составить еще несколько деклараций .
Не существует и общецерковной печати, на страницах которой проводились бы серьезные дискуссии на церковно-общественные темы, в которых, под эгидой канонической власти, могли бы участвовать представители различных течений и точек зрения, а также независимые эксперты и специалисты-обществоведы.
Вместе с тем, все это касается не только общественной активности Церкви, но и решения внутрицерковных проблем.
Уже в течение нескольких лет в церковной среде существует своего рода идеологическая конфронтация между двумя группами православных христиан, по ряду вопросов церковной и общественной жизни порой радикально расходящихся друг с другом. Совершенно очевидно, что ни участие идеологических противников в таинствах Единой Церкви, ни увещания священноначалия - попеременно в адрес тех и других - не смогут превратить конфликт в "яко не бывший". Ведь расхождения касаются весьма серьезных вопросов отношения к церковному Преданию, то есть легитимных способов его современного истолкования.
Церковные споры в Москве так или иначе влияют и на периферию, втягивая в них все больше клириков и мирян, порождая фобии и "бытовые" страхи. Нет ничего страшного в том, что одни члены Церкви обвиняют других в ереси, - так было и в прошлом, но вслед за появлением подобных обвинений логично ожидать выяснения истины, обсуждения возникающих недоумений и соблазнов и принятия решений, которые будут известны всей Церкви. Все это нельзя "спустить на тормозах" - незалеченные разрывы разрастаются и разлагают тело изнутри.
Но разве эти "идеологические" противостояния в церковной среде не являются также предметом церковной политики? Разве они не затрагивают не только само церковное сообщество, но и "внешних", которые не могут понять, где же позиция Церкви, а где - "происки внутренних врагов"?
Приходится еще раз повторять банальную мысль: для того чтобы установить мир церковный, нельзя обойтись без гласного и спокойного обсуждения спорных вопросов с участием представителей различных точек зрения, но обязательно под эгидой канонического священноначалия, полномочия которого никоим образом не ставятся под сомнение ни одной из сторон.
Помимо субъективных причин отказа наших институциональных церковных лидеров от активной и продуманной церковно-общественной позиции, существуют и объективные.
Во-первых, здесь нужно говорить об особенностях богословского сознания. Церковь, живущая в этом мире, всегда стоит перед проблемой сохранения в своей повседневной практике "халкидонского равновесия", то есть баланса между вниманием к Божественному и вниманием к человеческому. В церковном сознании постоянно существует тенденция к уклонению в ту или другую сторону.
Многими исследователями отмечалось, что для христианского Востока, при всей его "теоретической" верности догмату, характерно некое скрытое, "бытовое", психологическое монофизитство - склонность отдавать предпочтение Божественному в ущерб человеческому. Это проявляется в особом, по существу непререкаемом, духовном авторитете монашества (монах - "ангел во плоти"), в "мистическом богословии" с акцентом на апофатическом пути богопознания, в учении о теозисе - обожении как духовном преображении тварного мира, которое практически не оставляет места для религиозно обоснованного стремления к социальному его совершенствованию. Православие вообще не слишком интересуется "структурами мира сего" - лежащего во зле мира Каиновой цивилизации.
Как следствие, существует и другая, более конкретная, причина: исторически устойчивое отношение Церкви к власти и государству. Восточная Церковь, с воодушевлением воспринявшая обращение Империи к Церкви в лице Константина и позднее сформулировавшая свое представление о церковно-государственной "симфонии", по существу, никогда не делала из своей позиции догмата. Она допускала разные точки зрения на проблему взаимоотношений Церкви и мира и, соответственно, по-разному действовала в различных исторических обстоятельствах.
Для православного сознания в жизни Церкви самым существенным является ее сакраментально-мистический аспект, тогда как реальное влияние Церкви на жизнь общества, в том числе и в сфере ее взаимоотношений с властью, остается на периферии. В каком-то смысле можно сказать, что социально-политическая реальность безразлична для Церкви - как всего лишь "внешний контекст" ее существования.
В жизнеописании одного афонского подвижника-грузина есть такой эпизод: подвижник обличает живущего на Афоне бывшего Константинопольского патриарха за то, что тот, будучи на кафедре, молился за иноверного султана, тогда как молиться следует только за православного государя, то есть русского царя. Экс-патриарх объясняет свою позицию как преданием древней Церкви, так и своей ответственностью за христиан, живущих под османским владычеством. На самом деле обе точки зрения равно допустимы в традиции и даже взаимозаменяемы. Церковь всегда приветствует "симфонию", но вовсе не считает необходимым бороться за нее во что бы то ни стало. В Османской империи православное духовенство было вполне послушно властям, но с началом антитурецких выступлений принимало самое активное участие в национально-освободительной борьбе балканских народов.
То же и в России: после реформы Петра Церковь внутренне примирилась с синодальной системой и не считала нужным активно бороться за восстановление утраченной составляющей "симфонии" - патриаршества; однако патриаршество было сразу восстановлено, когда такая возможность представилась.
Если православие так относится даже к институциональным вопросам, касающимся организации самой Церкви, то что говорить о его отношении к организации светского, постхристианского общества. В православном церковном сознании трудно обнаружить основания для того, чтобы сформулировать какие-либо предпочтения в вопросах социально-политического развития.
Еще вчера в церковных декларациях говорилось о ценности социалистического образа жизни, а сегодня говорится о ценности свободного выбора личности и демократии. Но если последнее говорится в Москве, то вряд ли это заставит нынешних церковных деятелей в Белоруссии вместе с оппозицией противостоять президенту Лукашенко во имя соблюдения попираемых им демократических принципов.
Традиция, инерция православного церковного сознания, скорее, лишь утверждает православных церковных лидеров в нежелании вообще искать ответы на запросы и вызовы нашего времени, укрепляет привычку жить параллельно внешнему миру, не рискуя участвовать в его опасных "играх", которые уводят от "единого на потребу". Ведь так будет вернее: можно и сохранить приоритет Божественного, и избежать искушения впасть в "западный антропоцентризм", которым всегда пугают православные, когда заходит речь о необходимости для Церкви больше внимания обратить на дела человеческие.
Если, по вышеуказанным субъективным и объективным причинам, наши церковные лидеры вряд ли решатся занять активную церковно-общественную позицию в соответствии с описанной ранее схемой, все же сама эпоха, в которую мы живем, требует общецерковной реакции на современные процессы. (Тем более что в Церкви и около Церкви существует немало хотя и маргинальных, но все же достаточно активных групп, увлеченных разработкой различных религиозно-политических "православных идеологий" вне какой-либо связи с подлинным церковным Преданием и богословием.) Откликом на это требование времени и явилось решение Архиерейского собора 1994 года о разработке "социальной доктрины Русской Православной Церкви".
Вместе с тем, учитывая все вышесказанное, ясно, что для нашей Церкви разработка "социальной доктрины" - дело совершенно новое, требующее действительно творческого усилия, но прежде всего - трезвенного, реалистичного отношения к сложноорганизованной социально-политической реальности конца XX века.
При этом надо обратить внимание и на другое: необходимым условием того, чтобы православная "социальная доктрина" не стала очередной ни к чему не обязывающей декларацией (которую завтра же можно будет скорректировать в соответствии с изменившейся политической конъюнктурой), является ее богословское обоснование, выявление и выражение именно христианского взгляда на современные социально-политические процессы. (В этой связи существенным, например, представляется вопрос о том, насколько демократия совместима с церковным представлением о человеческой личности и межличностных отношениях, о соборности и о том, можно ли богословски обосновать выбор демократии по сравнению, скажем, с авторитарными политическими системами?) В противном случае новая позиция Церкви в обществе ничем не будет отличаться от старой - той, которую так удачно сформулировал в свое время митрополит Питирим, когда говорил об отношении Церкви к советскому социализму: "У нас разные мировоззрения, а идеология - одна" (!).
Решение о разработке "социальной доктрины" свидетельствует и о том, что наши церковные лидеры, хотя и отказываются от привлечения церковного народа к выработке общецерковной позиции в обществе (то есть от реального лидерства), тем не менее стремятся выступать в качестве действительных лидеров - как внутри Церкви, так и в светском обществе. В этом смысле общецерковная "социальная доктрина" может быть конкретным шагом к консолидации православных верующих, придерживающихся разных взглядов и делающих акцент на различных ценностях.
Вместе с тем, такая общецерковная доктрина не будет иметь никакого консолидирующего значения, если в ее основу - помимо богословских критериев и наряду в ними - не будет положено изучение общественного сознания; и прежде всего - сознания православных христиан. В противном случае церковный народ проигнорирует ее как "документ для внешнего пользования", не имеющий отношения к рядовым членам Церкви, к их повседневной жизни в Церкви и в обществе.
Повторим еще раз: в нашу эпоху, не учитывая "голос народа", и прежде всего народа церковного, невозможно добиться сколько-нибудь эффективных результатов при разработке современной церковно-общественной позиции Русской Православной Церкви. А такая разработка, по-видимому, является сегодня чуть ли не единственной перспективной акцией, демонстрирующей, что наша Церковь начинает проявлять необходимое внимание к современному миру - к делам человеческим.
Подобные документы
Религия как фактор политической жизни общества. Проблема взаимного влияния политики и религии. Государство и церковь: модели взаимодействия. Религиозная деятельность индивидов и организаций. Функции религии в обществе, отделение государства от церкви.
реферат , добавлен 13.02.2010
Исследование коренных изменений в модели общения Русской Православной Церкви Московского Патриархата с государственными структурами России, произошедших в период перестройки. Современная политическая роль Церкви, ее нравственные и духовные инициативы.
дипломная работа , добавлен 27.06.2012
Степень влияния СМИ и церкви на политику в России и за рубежом. Основные черты воздействия средств массовой информации на современное российское общество. Взаимоотношения церкви и государства. Понятие информационной войны как средства политической борьбы.
реферат , добавлен 28.11.2010
Эволюция взаимоотношений государства и русской православной церкви в постсоветский период. Международная деятельность РПЦ в контексте внешней политики российского государства на постсоветском пространстве. Региональная специфика ее деятельности.
курсовая работа , добавлен 30.11.2017
Роль религии в политической истории разных народов, в жизни общества. Виды взаимодействия государства и церкви. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл о том, почему Церковь никогда не включается в политический процесс, и не борется за политическую власть.
контрольная работа , добавлен 15.12.2013
Анализ понятий "политического" и "правового" в научной литературе. Индийская политическая преемственность в историческом аспекте. Советский союз как фактор создания национальных республик. История становления и современное состояние политики церкви.
контрольная работа , добавлен 26.04.2010
Понятие "революция" в контексте интеллектуальной истории нового и новейшего времени. "Цветные революции" как явление общественно-политической жизни рубежа XX-XXI веков. Роль термина "цветная революция" в современной общественно-политической лексике.
дипломная работа , добавлен 03.06.2017
Сущность и значение марксизма как политической идеологии, его роль и значение в формировании как современной общественно-политической системы, так и идейно-политической ситуации в мире. Причины существующих противоречий. Идея самостоятельной политики.
реферат , добавлен 07.10.2015
Понятие и сущность политической партии, ее роль в политической системе. Общественно-политические движения, их понятие, история развития, классификация. Анализ взаимосвязи и эволюции общественных движений и организаций и политической системы в России.
реферат , добавлен 16.12.2009
Общее понятие политики как особой сферы жизнедеятельности человека. Роль, место и значение политики в жизни современных обществ. Анализ различных подходов к теоретической интерпретации политической сферы. Методология познания политической реальности.
Что представляет собой клерикализм в России? Учитывая, что клерикализм — политическое направление, добивающееся первенствующей роли церкви и духовенства в общественной, политической и культурной жизни общества.
Клерикализм в этом смысле распространен в исламских странах, где шариат — норма права и где «духовная власть», способная в некоторых странах даже сместить президента (например, первого президента Ирана Абольхасана Банисадра) и «неугодное» правительство.
В этом смысле влияние религиозной организации (РПЦ) на политические решения в России близко к нулю. Можно ли себе представить, что, например, по просьбе патриарха Кирилла президента сместят с должности? Это абсурд. А вот если Путин вдруг решит, что патриарху пора на покой — это легко провернуть. Религиозные деятели лоббируют принятие отдельных законов, но это взаимовыгодная сделка, потому что религия в России оправдывает действия власти и критикует оппозицию. Власть подстраивает под свои интересы религиозную организацию.
Даже передача зданий церкви выгодна правительству. Дело в том, что в прошлом на балансе государства были все церкви. Теперь это не так. Только крупнейшие (вроде ХХС и Исаакиевского собора) остаются в собственности государства. Обычные же церкви теперь принадлежат РПЦ. И хотя РПЦ освобождена от некоторых налогов, — земельного, имущественного и налога от доходов с продаж культовых товаров, — платить за газ, свет и проч. приходится. Исключения — редкость.
«Зарплату» все-таки церковники мелких и средних храмов вымогают у прихожан. Причем платить нужно не только попу, а всем работникам церкви (певчим, продавцам культового товара, уборщикам и проч.). Не говоря уже о том, что нужно отдавать часть выручки епархии.
Это так именно потому, что у РПЦ низкий политический вес. Это кажется странным, учитывая результаты опросов, где более 70% говорят, что православные. Но подавляющее большинство этих православных в церковь не ходят, догмы религиозные игнорируют, собственно ничего о них и не знают. Многие из них даже в бога не верят. Связано это с тем, что православие в большинстве своем — форма конформизма, национальная самоидентификация, а не мировоззренческий выбор.
Несколько примеров из политической жизни. Крупнейшие российские партии выдвигают разные лозунги. Но религиозные лозунги — большая редкость. Нельзя сказать, что в программах политических партий и даже в лозунгах религия на 1 или даже на 10 месте. Однако в истории России были политические партии, которые ставили на православие. Они внушили себе, что это поможет победить на выборах.
Это и партия «За Русь святую», и Народная партия Российской Федерации, и «Великая Россия-Евразийский Союз». Все эти партии с треском провалились во время выборов, точно так же, как и аналогичные партии до них и после них. Ставка на православие как религиозное мировоззрение — непопулярный для российского политика шаг. Православные одиночки, которых все-таки выбирают, побеждают за не счет православия, а за счет того, что относятся к правящей партии.
Можно заметить, как РПЦ постоянно поддакивает чиновникам. Вот заговорили о запрете анонимности в интернете. К дискуссии тут же подключилась РПЦ:
«Анонимность — это не право личности, а право сатаны, который уничтожает личность».
Подобные реплики типичны для РПЦ. Эта организация, якобы некоммерческая, должна непременно поддерживать любые — особенно непопулярные — законы и идеи российских властей.
Если представители РПЦ высказывают что-то явно абсурдное, то не стоит сразу считать, что дело только в мракобесии. Возможно, таким образом чиновники проверяют реакцию общества на то или иное решение. Тут пример — исключение абортов из ОМС. Общество против, зато предложение РПЦ потенциально выгодно, поскольку позволит сэкономить деньги, которые можно потратить эффективнее, например на нанотехнологии, поддержав копеечкой эффективного менеджера Чубайса.
Это не случайное совпадение, а именно закономерность. Раньше многие темы вообще никак не волновали РПЦ, а тут вдруг возник интерес, даже о грехах и сатане заговорили, чтоб только обосновать какую-нибудь очередную глупость.
Со стороны наивному человеку может показаться, что все это безвозмездно, однако выгода с этого есть — «деньги из воздуха». РПЦ — основной грантополучатель.
Но РПЦ — устаревший социальный институт, поэтому на порядок больше денег вливается в СМИ и в pr-кампании. Позиция церкви не такая устойчивая, как может показаться на первый взгляд. Опыт развитых стран доказывает, что поддержка данного института со стороны государства необязательна. Однако вряд ли Россию современную можно ставить в один ряд с самыми развитыми западными странами, поэтому, возможно, РПЦ еще долго будет обслуживать интересы власти.
Тут история давняя. У религии конкретные функции в любом обществе:
"Мораль, которую навязывают беднякам, чтобы заставить их поддерживать систему, покровительствующую богатым, никогда не навязывается в той же мере богатым, чтобы заставить их охранять интересы бедняков. Эта ситуация ставит духовенство в трудное положение, когда оно вынуждено использовать религиозные догмы, чтобы привить конформизм по отношению к общественным нормам. Если, как вполне может случиться, эти нормы будут действовать в пользу людей, обладающих привилегиями и властью, религия может обрести черты еще одного инструмента защиты официальных интересов"
.
Поэтому в России клерикализм — навязывание религии со стороны государства. Однако религия — служанка правительства, она всегда следует указаниям сверху, выполняет социальный заказ. Тут намного важнее привить людям покорность, чем, скажем, рассказать о библейских догмах. Если обратить внимание на публичных деятелей церкви, то они чаще всего затрагивают именно общественно-политические вопросы, а не религиозные. От религиозного там пару словечек вроде «грех», «божественная истина» и т. д.
Все попытки создать массовые общественные организации религиозного типа — провал. «Божья воля» и аналогичные группы в лучшем случае собирают кучку фанатиков, а фанатики либо пытаются разогнать местных жителей, когда те выступают против застройки парка, либо кривляются во время спектаклей, выставок или концертов. Массовой поддержки нет.
Источники
Источники
- https://ru.wikipedia.org/wiki/Клерикализм
- Русь - крещеная, но не просвещенная. URL: https://www.pravda.ru/faith/religions/orthodoxy/19-12-2012/1139329-levada_opros-0/
- В РПЦ назвали анонимность в Интернете «правом сатаны». URL: http://www.rosbalt.ru/russia/2017/06/26/1626060.html
- РПЦ названа одним из основных получателей президентских грантов в 2013-2015 годах. URL: https://www.vedomosti.ru/politics/news/2015/12/21/621839-rpts-prezidentskih-grantov
- J. Fitzpatrick. The Role of Religion in Programs for the Pretention and Correction of Crime and Delinquency. President"s Commission on Law Enforcement and Administration of Justice, Task Force Report: Juvenile Delinquency and Youth Crime, p. 321.
Многие православные люди убеждены, что политика – грязное дело, и единственный правильный путь для христианина -- быть вне политики. Но политика – неотъемлемая часть жизни любого общества. И среди политиков есть люди, отстаивающие христианские ценности. Как их распознать избирателю? Возможно ли создание христианской партии? Может ли православный быть коммунистом или либералом? С этим вопросом мы обратились к священнослужителям, известным политикам и общественным деятелям.
Василина ОРЛОВА, писатель, обозреватель «Московских новостей»: «Лучше не подражать политикам». -- Любой серьезный политик вызывает у людей противоречивые чувства. Например, для одних Петр I – великий реформатор, для других – человек, принесший России только вред. Первые никогда не переубедят вторых, и наоборот. И какую фигуру ни возьми… Макиавелли. Беспредельный цинизм, но настолько откровенный, что даже восхищает. Именно честностью. Может быть, стоит подражать Макиавелли? Мне кажется, если уж обязательно хочется кому-то подражать, лучше искать примеры не среди политиков. Или, по крайней мере, чтобы политическая деятельность человека не была для нас определяющей. Во всяком случае, если мы сами не политики.
Я не знаю, о каком сознательном выборе простого избирателя можно говорить. Даже если у него есть время подробно ознакомиться с предвыборной программой, эти программы, как правило, написаны таким суконным языком, что редко кто их осилит и до середины. Так что большинство, на мой взгляд, делает свой выбор на уровне эмоций.
Православная политика – не теория, она реально существует. Мистически Церковь – Тело Христово, но Церковь земная, воинствующая – это также общественный институт и, как любой институт, имеет свои интересы. Наши архиереи взаимодействуют с представителями других организаций и конфессий не только в России, но и за границей, и в странах СНГ. Это не что иное, как христианская политика. А возможна ли христианская политика в рамках политики государственной, зависит от готовности православных мирян идти в большую политику и отставать там принципы своей веры. Теоретически это возможно. И, конечно, христианин, как и любой член общества, имеет право создать свою партию. А что из этого получится, покажет только практика. Но я не считаю себя вправе утверждать, что ничего хорошего получиться не может, что православие для политика – лишь конъюнктурный ход. Кто уверен в собственной непогрешимости, пускай выносит категоричные суждения. Мне кажется, мы никому не можем отказать в праве на самоопределение. Называет человек себя православным - не нам судить, хороший ли он православный. И, наоборот, если он считает себя атеистом или агностиком, не надо додумывать за него, что на самом-то деле, в глубине души, он православный. Надо уважать человеческий выбор.
В наше время многие люди (не только старшего поколения, но и молодые) сочетают в своем мировоззрении вещи, кажущиеся со стороны несовместимыми. В том числе православие с коммунизмом или либерализмом. Но раз это есть, значит, это возможно. Другое дело, что мы видим только внешнюю сторону – человек говорит, что он православный либерал или православный коммунист. А как он понимает тот же либерализм или коммунизм? Кроме того, самоопределение человека – не разовый акт. Оно подтверждается каждый день на протяжении всей жизни.
По-моему, на вопрос, должно ли государство вмешиваться в вопросы нравственности, невозможно ответить однозначно. Если ответим «да, должно», то еще при жизни будем расхлебывать последствия этого вмешательства. Но говорить «нет» нелепо -- государство не может совсем не вмешиваться в такие вещи. Вопрос, как именно оно вмешивается? На мой взгляд, тут нужен минимум эмоций и максимум знания и изучения ситуации. Тогда государственное вмешательство будет конструктивным, а противном случае оно может только скомпрометировать власть.
Александр ЧУЕВ, депутат Государственной думы РФ предыдущего созыва (партия "Справедливая Россия"): «Не понимаю, как можно быть православным либералом или коммунистом».
-- Я очень ценю вклад в русскую историю Александра I и святого царя-страстотерпца Николая II, но императоров я бы все-таки не называл политиками. Политика – это борьба идей, конкуренция политических партий. Монархия – пример того, что можно иметь власть и использовать ее во благо людям и при этом не быть политиком. А из политиков мне симпатичны Рузвельт (прикованный к инвалидному креслу, управлял страной, и хорошо!), Маргарет Тэтчер, Джавахарлар Неру, Ганди. И именно потому, что они люди. Для меня политик - прежде всего человек. И избирателям надо смотреть на людей, на их лица. Слушать, что они говорят и, главное, как выглядят. Если забронзовевшее расплывшееся лицо не помещается на экране, какие бы красивые вещи человек ни говорил, ему не поверят. А если видим в глазах огонь… Наверное, искренность должна быть критерием для избирателя. Если кандидат или партия баллотируется впервые, то по-другому и невозможно выбрать. А если политик уже работает в Думе, мы можем оценить его по делам.
Я 12 лет, с 1990 по 2002 год, возглавлял Российскую христианско-демократическую партию. Она успешно выступила на выборах в блоке «Единство». Но по Закону о партиях в 2002 году ее лишили регистрации – нельзя в названии подчеркивать религиозность партии. Но партия может быть христианской и с другим названием, важнее дух. Думаю, со временем такая партия вновь появится на политической арене. Только кричать политику о своей религиозности на каждом углу ни к чему. Православный человек виден по делам.
Свобода совести, политические и гражданские права, право на частную жизнь безусловны для всех, и православные люди не могут их не уважать. Но когда частная жизнь выплескивается на экраны и заставляет зрителей краснеть?.. В чьем-то понимании, возможно, это тоже свобода, но православный человек не может с этим согласиться. По-моему, это как раз нарушение прав человека. В этом отличие православного понимания свободы от либерального. Поэтому как можно быть православным либералом, я не понимаю.
Так же мне трудно представить православного коммуниста. Коммунизм – атеистическое учение. Верующий может быть сторонником социального равенства, справедливости, выступать за социализм в европейском варианте. Если же он понимает под коммунизмом какие-то новые, нам еще неизвестные идеи, лучше ему все же называть себя социал-демократом или как-нибудь еще. Все-таки в нашей стране слово «коммунист» вызывает ассоциации с конкретной идеологией, нетерпимой к религии. В советское время были случаи, когда верующие состояли в КПСС, но не по собственной воле – обстоятельства заставляли их. Сегодня никто не заставляет, и вступать православному человеку в коммунистическую партию более чем странно.
Государство не имеет права называться государством, если не стоит на защите общественной морали. Считаю, что сегодня государство от этой проблемы отвернулось. Но если мы этим не займемся, не изменим духовный климат в обществе, никакие экономические успехи нам не помогут.
Леонид БЛЕХЕР, социолог, старший научный сотрудник фонда «Общественное мнение»: «Христианская партия сейчас может только дискредитировать имя Христово»
-- Везде, где шла борьба за власть и решались судьбы страны, народ в лице своей управляющей элиты выдвигал великих политиков. В России это был в первую очередь Иван III, получивший в наследство слабо объединенные области, а оставивший своим потомкам великую страну. Позже я таких политиков в нашей стране припомнить не могу.
Существует, как известно, две основных электоральных стратегии: либо избиратель выбирает, как ему голосовать, исходя из максимальной реалистичности и минимизации вреда, либо он в первую очередь смотрит, что ему велит его совесть, а на конкретные результаты не обращает никакого внимания. И в том и в другом случае он ответственен, но в первом случае -- перед настоящим, а во втором -- перед будущим. В первом случае он должен считать и рассчитывать, во втором -- прислушиваться к внутреннему голосу и ориентироваться на высшие ценности, как он их понимает. Одно дело -- личная вера, другое -- социальные последствия действий политика или политической организации для Церкви и религии. Можно ли узнать, православный ли политик? Наверное, как-то можно. Но зачем? В нашем сегодняшнем обществе иногда значительно важнее, чтобы политик был патриотом России и правильно понимал, в чем ее интересы и интересы ее населения, стремился бы к ним. Думаю, что вероисповедание впрямую на эти дела не влияет.
На данном этапе, при крайне низком уровне нравственного развития как вообще народа, так и в особенности политического класса, христианская партия могла бы только дискредитировать как имя Христово, так и Церковь. Есть много вопросов, которые должны быть сначала поставлены как общенациональные и приняты всеми россиянами. Именно это и делает из населения нацию. Вот тогда можно было бы подумать о том, как православная часть народа могла бы, организовавшись, убеждать остальных и бороться за правильное с нашей точки зрения (то есть христианское) решение этих общенациональных проблем. Сейчас же, при отсутствии такой постановки важных для всего народа вопросов и даже понятия, как можно к ней подступиться, политическая организационная деятельность с христианским названием и невозможна, и крайне вредна.
Мало того, что многие из нас – людишки так себе, с отшибленными нравственными критериями, слабые, неспособные ни к добросовестному труду, ни к законному поведению, так еще и наверх, в управляющие сферы, часто идет худшая часть. Поэтому если государство и вмешивается в нравственность (что иногда необходимо), это требует постоянного контроля со стороны негосударственных объединений народа.
Конечно, русские всегда были не против и очень даже за «сильную руку». Но когда социологи начинают разбирать, что именно имеется в виду, оказывается, что люди тоскуют по твердому соблюдению законов, по порядку в жизни и т. д. Никогда в это не входило никакое ограничение свобод или прав (для законопослушных граждан, конечно). Сталина сегодня не воспевают. Просто люди в первую очередь тоскуют по периоду модернизации и мощи. Что поделаешь, если в это время государством правил урод и подонок? Так нам и надо, по грехам нашим.
Должен ли христианин участвовать в политической жизни страны? Ответ на этот вопрос, на самом деле, не очевиден. Церковь учит, что любая власть от Бога. Так как же следует православным относиться к этой власти, если она чем-то не устраивает? Нужно ли активно отстаивать свою гражданскую позицию, участвовать в митингах, ходить на выборы и т.д.? Или правильнее оставаться в роли простого наблюдателя? С одной стороны, мы знаем, что Церковь - вне политики, с другой стороны - понимаем, что православный христианин является гражданином своей страны. Как правильно относиться к политическим событиям, какой должна быть их духовная оценка?
Сегодня мы приводим выдержки из "Основ социальной концепции Русской Православной Церкви" - документа, принятого Архиерейским Собором Русской Православной Церкви, излагающим базовые положения учения Церкви по вопросам церковно-государственных отношений и по ряду современных общественно значимых проблем. Этот документ также отражает официальную позицию Московского Патриархата в сфере взаимоотношений с государством и светским обществом.
"V.I. В современных государствах граждане участвуют в процессе управления страной путем голосования. Значительная их часть принадлежит к политическим партиям, движениям, союзам, блокам и иным подобным организациям, созданным на основе различных политических доктрин и взглядов. Эти организации, стремясь организовать жизнь общества согласно политическим убеждениям своих членов, имеют одной из своих целей достижение, удержание или реформирование власти в государстве. В ходе осуществления полномочий, полученных вследствие волеизъявления граждан на выборах, политические организации могут участвовать в деятельности структур законодательной и исполнительной власти.
Наличие в обществе различных, порой противоречащих друг другу политических убеждений, а также разнодействующих интересов порождает политическую борьбу, которая ведется как законными и нравственно оправданными методами, так подчас и методами, противоречащими нормам государственного права, христианской и естественной морали. V.2. Церковь, по заповеди Божией, имеет своей задачей проявлять заботу о единстве своих чад, о мире и согласии в обществе, о вовлечении всех его членов в общий созидательный труд. Церковь призвана проповедовать и созидать мир со всем внешним для нее обществом: "Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми" (Рим. 12. 18); "Старайтесь иметь мир со всеми" (Евр. 12. 14). Но еще более важным для нее является внутреннее единство в вере и любви: "Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы... не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе" (1 Кор. 1. 10). Единство Церкви как таинственного тела Христова (Еф. 1. 23), от неповрежденного бытия которого зависит вечное спасение человека, является для нее наивысшей ценностью. Святой Игнатий Богоносец, обращаясь к членам Церкви Христовой, пишет: "Все вы составляйте из себя как бы один храм Божий, как бы один жертвенник, как бы одного Иисуса".
Перед лицом политических разногласий, противоречий и борьбы Церковь проповедует мир и соработничество людей, придерживающихся различных политических взглядов. Она также допускает наличие различных политических убеждений среди ее епископата, клира и мирян, за исключением таких, которые явно ведут к действиям, противоречащим православному вероучению и нравственным нормам церковного Предания.
Невозможно участие церковного Священноначалия и священнослужителей, а следовательно, и церковной Полноты, в деятельности политических организаций, в предвыборных процессах, таких, как публичная поддержка участвующих в выборах политических организаций или отдельных кандидатов, агитация и так далее. Не допускается выдвижение кандидатур священнослужителей на выборах любых органов представительной власти всех уровней. В то же время ничто не должно препятствовать участию иерархов, священнослужителей и мирян, наравне с другими гражданами, в народных волеизъявлениях путем голосования.
В истории Церкви имеется немало случаев общецерковной поддержки различных политических доктрин, взглядов, организаций и деятелей. В ряде случаев такая поддержка была связана с необходимостью отстаивания насущных интересов Церкви в крайних условиях антирелигиозных гонений, разрушительных и ограничительных действий инославной и иноверной власти. В других случаях подобная поддержка была следствием давления государства или политических структур и обычно вела к разделениям и противоречиям внутри Церкви, к отходу от нее части нетвердых в вере людей.
В XX столетии священнослужители и иерархи Русской Православной Церкви являлись членами некоторых представительных органов власти, в частности, Государственной Думы Российской Империи, Верховных Советов СССР и Российской Федерации, ряда местных советов и законодательных собраний. В некоторых случаях участие священнослужителей в деятельности органов власти приносило пользу Церкви и обществу, однако нередко подобное участие порождало нестроения и разделения. Это имело место в особенности тогда, когда допускалось членство священнослужителей лишь в определенных парламентских фракциях, а также когда клирики выдвигали свои кандидатуры на выборные должности без церковного благословения. В целом практика участия священнослужителей в деятельности органов власти показала, что таковое практически невозможно без принятия на себя ответственности за вынесение решений, удовлетворяющих интересам одной части населения и противоречащих интересам другой его части, что серьезно осложняет пастырскую и миссионерскую деятельность священнослужителя, призванного, по слову апостола Павла, быть "для всех... всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых" (1 Кор. 9. 22). В то же время история показывает: решение об участии или неучастии священнослужителей в политической деятельности принималось и должно приниматься исходя из потребностей каждой конкретной эпохи, с учетом внутреннего состояния церковного организма и его положения в государстве. Однако с канонической точки зрения вопрос о том, должен ли священнослужитель, занимающий государственный пост, работать на профессиональной основе, решается однозначно отрицательно.
8 октября 1919 года святитель Тихон обратился к духовенству Русской Церкви с посланием, в котором призвал клириков не вмешиваться в политическую борьбу и, в частности, указал, что служители Церкви "по своему сану должны стоять выше и вне всяких политических интересов, должны памятовать канонические правила Святой Церкви, коими она возбраняет своим служителям вмешиваться в политическую жизнь страны, принадлежать к каким-либо политическим партиям, а тем более делать богослужебные обряды и священнодействия орудием политических демонстраций".
В преддверии выборов народных депутатов СССР Священный Синод 27 декабря 1988 года определил "благословить представителям нашей Церкви, в случае их выдвижения и избрания народными депутатами, эту деятельность, выражая при этом нашу уверенность, что она послужит благу верующих и всего нашего общества". Помимо избрания народными депутатами СССР, ряд архиереев и клириков заняли депутатские места в республиканских, областных и местных советах. Новые условия политической жизни побудили Архиерейский Собор Русской Православной Церкви в октябре 1989 года уделить большое внимание обсуждению двух вопросов: "во-первых, как далеко может идти Церковь по пути принятия ответственности за политические решения без того, чтобы ставить под сомнение свой пастырский авторитет, и, во-вторых, позволительно ли для Церкви отказываться от участия в законотворчестве и от возможности оказывать нравственное воздействие на политический процесс, когда от принятия решения зависит судьба страны".
В результате Архиерейский Собор признал определение Священного Синода от 27 декабря 1988 года имеющим отношение только к минувшим выборам. На будущее же был принят порядок, в соответствии с которым вопрос о целесообразности участия представителей духовенства в выборной кампании должен в каждом конкретном случае предварительно решаться Священноначалием (Священным Синодом - в отношении епископата, правящими архиереями - в отношении подведомственного клира).
Некоторые представители духовенства, не получив подобающего благословения, все же приняли участие в выборах.
Священный Синод 20 марта 1990 года с сожалением заявил, что "Русская Православная Церковь снимает с себя моральную и религиозную ответственность за участие этих лиц в выборных органах власти". Из соображений икономии Синод воздержался от применения к нарушителям дисциплины полагающихся санкций, "констатируя, что такое поведение ложится на их совесть". 8 октября 1993 года, ввиду создания в России профессионального парламента, на расширенном заседании Священного Синода было принято решение предписать священнослужителям воздержаться от участия в российских парламентских выборах в качестве кандидатов в депутаты. Соответствующим Синодальным определением было установлено, что нарушившие его священнослужители подлежат извержению из сана. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 1994 года одобрил данное определение Священного Синода, "как своевременное и мудрое", и распространил его действие "на участие в будущем священнослужителей Русской Православной Церкви в выборах любых органов представительной власти стран СНГ и Балтии как на общегосударственном, так и на местном уровне".
Тот же Архиерейский Собор, в верности святым канонам отвечая на вызовы современной реальности, установил ряд важнейших правил, касающихся рассматриваемой темы. Так, в одном из определений Собора говорится: "Подтвердить невозможность для церковной Полноты поддержки каких-либо из политических партий, движений, блоков, союзов и тому подобных организаций, а также отдельных их деятелей, в первую очередь в ходе предвыборных кампаний... Считать также крайне нежелательным членство священнослужителей в политических партиях, движениях, союзах, блоках и им подобных организациях, в первую очередь ведущих предвыборную борьбу".
Архиерейский Собор, состоявшийся в 1997 году, развил принципы взаимоотношений Церкви с политическими организациями и усилил одно из решений предыдущего Собора, не благословив священнослужителям быть членами политических объединений. В определении Собора "О взаимоотношениях с государством и светским обществом", в частности, говорится: "Приветствовать диалог и контакты Церкви с политическими организациями в случае, если подобные контакты не носят характера политической поддержки. Считать допустимым сотрудничество с такими организациями в целях, полезных для Церкви и народа, при исключении интерпретации подобного сотрудничества как политической поддержки... Считать недопустимым участие архиереев и священнослужителей в какой-либо предвыборной агитации, а также членство их в политических объединениях, уставы которых предусматривают выдвижение своих кандидатов на выборные государственные посты всех уровней".
Неучастие церковной Полноты в политической борьбе, в деятельности политических партий и в предвыборных процессах не означает ее отказа от публичного выражения позиции по общественно значимым вопросам, от представления этой позиции перед лицом органов власти любой страны на любом уровне. Такая позиция выражается исключительно церковными Соборами, Священноначалием и уполномоченными им лицами. В любом случае право ее выражения не может быть передано государственным учреждениям, политическим или иным светским организациям.
V.3. Ничто не препятствует участию православных мирян в деятельности органов законодательной, исполнительной и судебной власти, политических организаций. Мало того, такое участие, если оно совершается в согласии с вероучением Церкви, ее нравственными нормами и ее официальной позицией по общественным вопросам, является одной из форм миссии Церкви в обществе. Миряне могут и призваны, исполняя свой гражданский долг, участвовать в процессах, связанных с выборами властей всех уровней, и содействовать любым нравственно оправданным начинаниям государства.
История Православной Церкви сохранила множество примеров самой активной вовлеченности мирян в управление государством, в деятельность политических и иных гражданских объединений. Такая вовлеченность имела место в условиях различных систем государственного устройства: самодержавия, конституционной монархии, разнообразных видов республики. Участие православных мирян в гражданских и политических процессах было затруднено лишь в условиях иноверного владычества или режима, придерживающегося политики государственного атеизма.
Участвуя в управлении государством и в политических процессах, православный мирянин призван основывать свою деятельность на нормах евангельской морали, на единстве справедливости и милосердия (Пс. 84. 11), на заботе о духовном и материальном благе людей, на любви к отечеству, на стремлении преображать окружающий мир по слову Христову.
В то же время христианин - политик или государственный муж - должен ясно сознавать, что в условиях исторической реальности, а тем более в контексте нынешнего разделенного и противоречивого общества, большинство принимаемых решений и предпринимаемых политических действий приносит пользу одной части общества, одновременно ограничивая либо ущемляя интересы и желания других. Многие из упомянутых решений и действий неизбежно сопряжены с грехом или попустительством греху. Именно поэтому от православного политика или государственного деятеля требуется крайняя духовная и нравственная чуткость.
Христианин, трудящийся в области созидания государственной и политической жизни, призван стяжать дар особой жертвенности и особого самоотвержения. Ему совершенно необходимо быть внимательным к своему духовному состоянию, дабы не допускать превращения государственной или политической деятельности из служения в самоцель, которая питает гордыню, алчность и другие пороки. Следует помнить, что "начальства ли, власти ли, - все Им и для Него создано... и все Им стоит" (Кол. 1. 16-17). Святитель Григорий Богослов, обращаясь к властителям, писал: "Со Христом начальствуешь ты, со Христом правительствуешь: от Него получил ты меч". Святой Иоанн Златоуст говорит: "Поистине царь есть тот, кто побеждает гнев и зависть и сладострастие, подчиняет все законам Божиим, сохраняет ум свой свободным и не позволяет возобладать душою страсти к удовольствиям. Такого мужа я желал бы видеть начальствующим над народами, и землею и морем, и городами и областями, и войсками; потому что кто подчинил душевные страсти разуму, тот легко управлял бы и людьми согласно с божественными законами... А кто по-видимому начальствует над людьми, но раболепствует гневу и честолюбию и удовольствиям, тот... не будет знать, как распорядиться с властью".
V.4. Участие православных мирян в деятельности органов власти и политических процессах может быть как индивидуальным, так и в рамках особых христианских (православных) политических организаций или христианских (православных) составных частей более крупных политических объединений. В обоих случаях чада Церкви имеют свободу выбора и выражения своих политических убеждений, принятия решений и осуществления соответствующей деятельности. В то же время миряне, участвующие в государственной или политической деятельности индивидуально или в рамках различных организаций, делают это самостоятельно, не отождествляя свою политическую работу с позицией церковной Полноты или каких-либо канонических церковных учреждений и не выступая от их имени. При этом высшая церковная власть не преподает специального благословения на политическую деятельность мирян.
Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 1994 года постановил полагать допустимым членство в политических организациях "мирян и создание ими самими таких организаций, которые, в случае наименования себя христианскими и православными, призываются к большему взаимодействию с церковным Священноначалием. Считать также возможным участие священнослужителей, в том числе представляющих канонические церковные структуры и церковное Священноначалие, в отдельных мероприятиях политических организаций, а также церковное сотрудничество с ними в делах, полезных для Церкви и общества, в случае, если таковое участие и сотрудничество не носит характера поддержки политических организаций, служит созиданию мира и согласия в народе и церковной среде".
В соответствующем же определении Архиерейского Собора 1997 года, в частности, говорится: "Полагать возможным участие мирян в деятельности политических организаций и создание ими таких организаций в случае, если последние не имеют в своем составе священнослужителей и ведут ответственные консультации с церковным Священноначалием. Постановить, что подобные организации, как участвующие в политическом процессе, не могут иметь благословения церковного Священноначалия и выступать от имени Церкви. Церковного благословения не могут получить, а в случае его наличия лишаются такового церковно-общественные организации, ведущие предвыборную борьбу, вовлеченные в политическую агитацию и выдающие свое мнение за мнение Церкви, выражаемое перед лицом государства и общества церковными Соборами, Святейшим Патриархом и Священным Синодом. То же относится к церковным и церковно-общественным средствам массовой информации".
Существование христианских (православных) политических организаций, а также христианских (православных) составных частей более широких политических объединений воспринимается Церковью как положительное явление, помогающее мирянам сообща и осуществлять политическую и государственную деятельность на основе христианских духовно-нравственных принципов. Упомянутые организации, будучи свободны в своей деятельности, одновременно призываются к советованию с церковным Священноначалием, к координации действий в области осуществления позиции Церкви по общественным вопросам.
Во взаимоотношениях церковной Полноты с христианскими (православными) политическими организациями, в деятельности которых участвуют православные миряне, а также с отдельными православными политиками и государственными деятелями, могут возникать ситуации, когда заявления или действия этих организаций и лиц существенно расходятся с общецерковной позицией по общественным вопросам либо мешают реализации такой позиции. В подобных случаях Священноначалие устанавливает факт расхождения позиций и публично объявляет об этом во избежание смущения и недоразумений среди верующих и широких слоев общества. Констатация такого расхождения должна побудить православного мирянина, участвующего в политической деятельности, задуматься о целесообразности его дальнейшего членства в соответствующей политической организации.
Организации православных христиан не должны носить характера тайных обществ, предполагающих исключительное подчинение своим лидерам и сознательный отказ от раскрытия сути деятельности организации в ходе консультаций с церковным Священноначалием и даже на исповеди. Церковь не может одобрить участия православных мирян, а тем более священнослужителей и в неправославных обществах такого рода, поскольку они по самому своему характеру отторгают человека от всецелой преданности Церкви Божией и ее каноническому строю."
