Начало 1820-х гг. стало временем сильных политических волнений в Греции, находившейся под властью Османской Империи. Восстание и война за независимость, жестоко подавляемая турецкими властями, на первый взгляд, не имели к России никакого отношения. Если бы не вмешался религиозный фактор – мусульманская страна навязывала грекам-христианам свою веру, чуждые и непонятные им ритуалы и обычаи. Это и стало поводом для начала русско-турецкой войны 1828-1829 гг., краткой, но глобально повлиявшей на территориальное устройство Европы.

К 1828 г. ситуация настолько обострилась, что крупнейшие державы континента, принадлежащие как восточной, так и западной церкви, приняли решение начать войну, защищая интересы побратимов. Православные русские совместно с католиками и протестантами Франции и Британии еще в 1827 г. разгромили турецкую армаду. Ослабленная поражением, Османская империя не смирилась с ним, вынашивая планы реванша.

Кратко среди причин очередного обострения русско-турецких отношений можно выделить борьбу за контроль над проливами Босфор и Дарданеллы, расширение территорий на Кавказе и ослабление влияния Турции на балканские страны.

Весной 1828 г. русская армия вторглась на молдавские земли. Летом Николай I перешел со своими войсками Дунай, атаковав турецкие территории в Болгарии (Шумла, Бургас, Сливен). Трансбалканское наступление стало первым в российской истории переходом через дунайскую долину со времен походов князя Святослава. Кратким, но важным не только для истории России, а и для всей Европы в целом.

Осадив Адрианополь, царские войска в августе 1828 г. вынудили мусульманское население города покинуть его. Во время боев султанский дворец практически снесли с лица земли. Уже к осени Варна сдалась под напором царской флотилии. Султан, собрав все силы, сумел оттеснить Россию назад, в бессарабские края. Там армия царя находилась до конца 1828 г.

Кавказский фронт в это время представлял собой не менее горячую точку войны. Осада Карса завершилась победой России, а паша, находившийся поблизости от крепости, не стал рисковать и спешно ретировался в Ардахан.

Зимой 1829 г., пока русские собирали подкрепление, в столице Ирана, Тегеране, агрессивная толпа разгромила посольство, убив дипломата и писателя А. Грибоедова. В Петербурге после краткого обсуждения решили сосредоточить главные силы на кавказском направлении. В мае турок смогли оттеснить из Ардахана, к северным районам Аджарии. Одержав победу возле Дигура, войска Николая I присоединились к главным силам Паскевича при Карсе. Уже в июне крепость Эрзурум, крупнейший город в восточной Турции, перешел к русским. Более пяти столетий внутри этих стен не было ни одного солдата христианской веры. По рассказам, именно трусость и малодушие местного населения дало преимущество армии России.

Получив подкрепление, войска под командованием фельдмаршала Дибича-Задунайского в мае 1829 г. вернулись к активной стадии войны, осадив Силистру, крепость на болгарском берегу. Разбив турецкие войска, посланные освободить Варну, царская армия вторглась в Силистру, сдавшуюся в июне 1829 г.

По пути к турецкой столице – Стамбулу – россиянам удалось захватить еще несколько значимых крепостей противника. Под натиском России султан был вынужден подписать мирный договор в Эдирне (древнем Адрианополе) 14 сентября 1829 г. Краткая его суть состояла в том, что устье реки Дунай переходило под протекторат российской власти. Как и большая часть восточного побережья Черного моря, включая берег Абхазии с крепостями Анапа и Поти.

Кроме Греции, ставшей независимой, по итогам войны Сербия получила широкую автономию в составе Османской империи. Молдавия и Валахия перешли под покровительство России как автономные области. Фактически оккупировав эти районы, Николай I гарантировал местному правительству право на свободную торговлю. Также обещалась повсеместная поддержка в экономической и военной областях. На молдавских землях была упразднена архаическая система рабовладения, существовавшая там до 1828 г.

После кратких дискуссий Турции пришлось согласиться с тем, что Грузия и часть современной Армении навсегда вышли из-под ее влияния. С 1829 г. российские корабли снова стали свободно проходить через Босфор и Дарданеллы. Вопрос проливов решили через четыре года, в 1833 г., подписав договор о сотрудничестве в Ункяр-Искелесийске.

Позиции русского правительства в Восточной Европе укрепились. Став зависимой от расстановки политических сил на континенте, Турции оставалось только наблюдать, как происходит передел ее бывшей собственности на Балканах. Россия, как страна-победительница в русско-турецкой войне 1828-1829 гг., кратко формулировала свои требования – Османская империя должна быть расчленена.

Турецкий султан Махмуд II , узнав об истреблении морских сил своих при Наварине , ожесточился более прежнего.

Посланники союзных держав потеряли всякую надежду склонить его к принятию Лондонского трактата и оставили Константинополь. Вслед за тем во всех мечетях Оттоманской империи был обнародован хатт-и-шериф (указ) о поголовном ополчении за веру и отечество. Султан провозглашал, что Россия есть вечный, неукротимый враг мусульманства, что она замышляет разрушение Турции, что восстание греков было ее делом, что она же истинная виновница Лондонского трактата, пагубного для Оттоманской империи, и что Порта в последних переговорах с нею старалась только выиграть время и собраться с силами, решившись заранее не исполнять Аккерманской конвенции .

На столь неприязненный вызов двор Николая I отвечал глубоким молчанием и целых четыре месяца медлил с объявлением разрыва, все еще не теряя надежды, что султан размыслит о неминуемых для него следствиях новой русско-турецкой войны и согласится на мир; надежда была тщетная. Он вызывал Россию на войну не только словами, но и самым делом: оскорблял наш флаг, задерживал суда и не открывал Босфора, чем остановил всякое движение черноморской торговли нашей. Мало того: в то самое время, когда мирные соглашения России с Персией приближались к окончанию, Турция поспешным вооружением своих войск и тайным обещанием сильной подпоры поколебала миролюбивое расположение двора Тегеранского.

Принужденный обнажить меч в защиту достоинства и чести России, прав своего народа, приобретенных победами и договорами, государь император Николай I объявил во всеуслышание сведение, что вопреки разглашениям султана он вовсе не думает о разрушении Турецкой империи или о распространении своей державы и немедленно прекратит военные действия, начатые Наваринской битвой, как только Порта удовлетворит Россию в справедливых ее требованиях, уже признанных Аккерманскою конвенцией, обеспечит на будущее время надежным ручательством действительность и точное исполнение прежних договоров и приступит к условиям Лондонского трактата по делам греческим.

Столь умеренный ответ России на турецкую декларацию, исполненную злобы и непримиримой ненависти, обезоружил и успокоил самых недоверчивых завистников нашего политического могущества. Европейские кабинеты не могли не согласиться, что поступить благороднее и великодушнее российского императора было невозможно. Бог благословил его правое дело.

Русско-турецкая война началась весной 1828 года. С нашей стороны начертан был обширный план военных действий с тем, чтобы потревожить Турцию со всех сторон и совокупными, дружными ударами сухопутных и морских сил в Европе и в Азии, на морях Черном и Средиземном, убедить Порту в невозможности борьбы с Россией. Фельдмаршалу графу Витгенштейну поручено главной армией занять Молдавию и Валахию, перейти Дунай и на полях Болгарии или Румелии нанести неприятелю удар решительный;

Русско-турецкая война 1828–1829 гг.

После Венского конгресса (1814–1815 гг.) Россия вернулась к разрешению «балканского вопроса», не потерявшего своей актуальности в результате русско-турецкой войны 1806–1813 гг. Видя слабость оппонента, Александр I даже выдвинул идею о предоставлении независимости православной Сербии. Турки, рассчитывая на помощь Англии и Австрии, проявили неуступчивость и потребовали вернуть им Сухум и несколько других крепостей на Кавказе.

В 1821 г. в Греции вспыхнуло национально-освободительное восстание, которое было жестоко подавлено турецкими властями. Россия решительно выступила за прекращение насилия над христианами и обратилась к европейским странам с предложением оказать совместное давление на Османскую империю. Однако европейские государства, опасаясь резкого усиления российского влияния на Балканах, не проявили особого интереса к судьбе греков.

В 1824 г. Александр I выступил с инициативой предоставить Греции автономию, но получил решительный отказ. Более того, Турция высадила в Греции большой карательный корпус.

Николай I продолжил политику своего старшего брата. В 1826 г. Россия высказывается за создание антитурецкой коалиции европейских государств. На свою сторону он планировал привлечь Великобританию и Францию. Царь отправил турецкому султану Махмуду II ультиматум, в котором требовал восстановления в полной мере автономии Сербии и Дунайских княжеств. Николай II сообщил об этом британскому посланнику – герцогу А.У. Веллингтону (победителю при Ватерлоо) и заявил, что теперь, если Англия его не поддержит, то он будет против Турции в одиночку. Разумеется, Великобритания не могла допустить, чтобы такие важные вопросы решались без ее участия. Вскоре в коалицию вступила и Франция. Стоит заметить, что создание русско-англо-французского союза, призванного поддержать «мятежных» греков в их борьбе против «законной власти» турецкого султана, было серьезнейшим ударом по легитимистским принципам священного союза.

25 сентября 1826 г. Турция приняла условия ультиматума Николая I и подписала в Аккермане конвенцию, в которой подтверждала автономию Дунайских княжеств и Сербии, а также признавала за Россией право покровительства славянским и православным народам Балканского полуострова. Однако в греческом вопросе Махмуд II не хотел отступать. В апреле 1827 г. греческое Национальное собрание заочно избрало главой государства российского дипломата И. Каподистрию, который не замедлил обратиться к Николаю I за помощью.

20 октября 1827 г. англо-франко-руская эскадра под командованием британского адмирала Э. Кодрингтона разгромила турецкий флот в Наваринской гавани. Особенно отважно бился русский крейсер «Азов», капитаном которого был М.П. Лазарев, а его помощниками П.С. Нахимов, В.И. Истомин и В.А. Корнилов – будущие герои Крымской войны.

После этой победы Великобритания и Франция заявили, что отказываются от дальнейших военных действий против Турции. Более того, английские дипломаты подталкивали Махмуда II к обострению конфликта с Россией.

14 апреля 1828 г. Николай I объявил войну Османской империи. Существовало два фронта: Балканский и Кавказский. На Балканском полуострове 100-тысячная русская армия под командованием П.Х. Витгенштейна заняла Дунайские княжества (Молдавию, Валахию и Добруджу). После этого, русские стали готовить наступление на Варну и Шумлу. Численность турецких гарнизонов этих крепостей значительно превышала численность осаждающих их русских войск. Осада Шумлы оказалась неудачной. Варну удалось взять в конце сентября 1828 г., после длительной осады. Военная операция затягивалась. На Кавказе корпус генерала И.Ф. Паскевича блокировал Анапу, а затем двинулся к крепости Карс. Летом ему удалось отвоевать у турок Ардаган, Баязет и Поти. К началу кампании 1829 г. отношения России с Англией и Австрией значительно ухудшились. Возросла опасность их вмешательства в войну на стороне Турции. Необходимо было ускорить завершение войны. В 1829 г. командование балканской армией было поручено генералу И.И. Дибичу. Он активизировал наступательные действия. В сражении у дер. Кулевча (май 1829 г.) Дибич разгромил 40-тысячную турецкую армию, а в июне овладел крепостью Силистрия, после чего перешел Балканские горы и захватил Адрианополь. В это же время Паскевич занял Эрзерум.

20 августа 1829 г. к генералу И.И. Дибичу прибыли турецкие представители с предложением о мирных переговорах. 2 сентября был подписан Адрианопольский мирный договор. По его условиям Россия приобрела часть дельты Дуная и восточную Армению, к ней также перешло побережье Черного моря от устья Кубани до г. Поти. Была установлена свобода торгового судоходства через Босфор и Дарданеллы в мирное время. Греция получила полную автономию, а в 1830 г. стала независимым государством. Подтверждалась автономия Сербии, Валахии и Молдавии. Турция обязалась выплатить контрибуцию (30 млн. золотом). Попытки Англии добиться смягчения условий Адрианопольского мира были решительно отклонены.

В результате войны возрос престиж России на Балканах. В 1833 г. Николай I оказал Османской империи помощь в борьбе с мятежным правителем Египта – Муххамедом-Али. В июне этого года командующий русскими войсками, А.Ф. Орлов от имени Российской империи подписал с султаном дружественное соглашение (сроком на 8 лет), которое вошло в историю под названием Ункяр-Искелесийского договора. Россия гарантировала безопасность Турции, а та, в свою очередь, обязалась закрыть черноморские проливы для всех иностранных (за исключением русских) военных судов. Бурное негодование европейских держав заставило Россию пойти в 1840 г. на подписание Лондонской конвенции и убрать свой флот из пролива Босфор.

Турецкий султан Махмуд II , узнав об истреблении морских сил своих при Наварине , ожесточился более прежнего. Посланники союзных держав потеряли всякую надежду склонить его к принятию Лондонского трактата и оставили Константинополь. Вслед за тем во всех мечетях Оттоманской империи был обнародован хатт-и-шериф (указ) о поголовном ополчении за веру и отечество. Султан провозглашал, что Россия есть вечный, неукротимый враг мусульманства, что она замышляет разрушение Турции, что восстание греков было ее делом, что она же истинная виновница Лондонского трактата, пагубного для Оттоманской империи, и что Порта в последних переговорах с нею старалась только выиграть время и собраться с силами, решившись заранее не исполнять Аккерманской конвенции .

На столь неприязненный вызов двор Николая I отвечал глубоким молчанием и целых четыре месяца медлил с объявлением разрыва, все еще не теряя надежды, что султан размыслит о неминуемых для него следствиях новой русско-турецкой войны и согласится на мир; надежда была тщетная. Он вызывал Россию на войну не только словами, но и самым делом: оскорблял наш флаг, задерживал суда и не открывал Босфора, чем остановил всякое движение черноморской торговли нашей. Мало того: в то самое время, когда мирные соглашения России с Персией приближались к окончанию, Турция поспешным вооружением своих войск и тайным обещанием сильной подпоры поколебала миролюбивое расположение двора Тегеранского.

Принужденный обнажить меч в защиту достоинства и чести России, прав своего народа, приобретенных победами и договорами, государь император Николай I объявил во всеуслышание сведение, что вопреки разглашениям султана он вовсе не думает о разрушении Турецкой империи или о распространении своей державы и немедленно прекратит военные действия, начатые Наваринской битвой, как только Порта удовлетворит Россию в справедливых ее требованиях, уже признанных Аккерманскою конвенцией, обеспечит на будущее время надежным ручательством действительность и точное исполнение прежних договоров и приступит к условиям Лондонского трактата по делам греческим. Столь умеренный ответ России на турецкую декларацию, исполненную злобы и непримиримой ненависти, обезоружил и успокоил самых недоверчивых завистников нашего политического могущества. Европейские кабинеты не могли не согласиться, что поступить благороднее и великодушнее российского императора было невозможно. Бог благословил его правое дело.

Русско-турецкая война началась весной 1828 года. С нашей стороны начертан был обширный план военных действий с тем, чтобы потревожить Турцию со всех сторон и совокупными, дружными ударами сухопутных и морских сил в Европе и в Азии, на морях Черном и Средиземном, убедить Порту в невозможности борьбы с Россией. Фельдмаршалу графу Витгенштейну поручено главной армией занять Молдавию и Валахию, перейти Дунай и на полях Болгарии или Румелии нанести неприятелю удар решительный; графу Паскевичу-Эриванскому велено напасть с кавказским корпусом на азиатские области Турции для отвлечения сил ее из Европы; князю Меншикову с отдельным отрядом взять Анапу; адмиралу Грейгу с черноморским флотом содействовать покорению приморских крепостей в Болгарии, Румелии и на восточном берегу Черного моря; адмиралу Гейдену с эскадрою, находившейся в Архипелаге, запереть Дарданеллы для пресечения подвоза съестных припасов из Египта в Константинополь.

Кампания 1828 на Балканах

Главная армия, в числе 15 000 человек, начав русско-турецкую войну, перешла границу империи, реку Прут, в исходе апреля 1828 тремя колоннами: правая почти без выстрела овладела Яссами, Бухарестом, Крайовою, заняла Молдавию и Валахию и быстрым движением спасла оба княжества от злобы турок, намеревавшихся разорить то и другое вконец. Молдаване и валахи встретили русских как избавителей. Средняя колонна, вверенная главному начальству великого князя Михаила Павловича, обратилась на Браилов и осадила его, чтобы взятием сей крепости, важной по своему стратегическому положению на пути наших военных действий, обеспечить тыл армии за Дунаем. Ниже Браилова, против Исакчи, сосредоточились войска левой колонны, более других многочисленной, для переправы за Дунай.

Русско-турецкая война 1828-1829. Карта

Здесь предстоял русскому воинству один из славнейших подвигов русско-турецкой войны 1828-1829: от необыкновенного разлива весенних вод Дунай вышел из берегов и затопил окрестности на обширном пространстве. Левая, низменная сторона его обратилась в непроходимое болото; чтобы достигнуть берега реки и навести через нее мост, надобно было прежде сделать насыпь, вроде тех гигантских работ, которыми до сих пор удивляют нас римляне. Войска, воодушевленные присутствием государя императора, разделявшего с ними труды похода, живо принялись за дело и устроили плотину на пространстве 5 верст. Турки также не оставались в бездействии: по мере того как мы сооружали насыпь, они возводили батареи, грозившие перекрестным огнем уничтожить все наши усилия к наведению моста.

Благоприятное событие облегчило нам возможность очистить правый берег от неприятеля. Запорожские казаки, издавна обитавшие при устьях Дуная под покровительством Порты, но не изменившие вере праотцов, прознав, что в русском стане находится сам государь император, изъявили желание ударить челом царю православному и, увлеченные благодушием его, согласились возвратиться в недра древнего отечества своего. Весь кош их перебрался на левый берег, со всеми старшинами и кошевым атаманом. Сотни легких судов были теперь в нашем распоряжении. Два егерских полка сели в запорожские челны, переплыли Дунай, овладели турецкими батареями и водрузили русское знамя на правом берегу. Вслед за тем в стройном порядке переправились все войска, назначенные для наступательных действий в Болгарии. Государь император Николай, сам руководя переправою, переплыл дунайские волны в запорожской лодке, управляемой кошевым атаманом.

За Дунаем османы не решались встретить нас в открытом поле и заперлись в крепостях, служивших Порте оплотом в прежних русско-турецких войнах. Главные обороняемые ими пункты, кроме Браилова, были Силистрия, Рущук, Варна и Шумла. Каждая из этих крепостей имела многочисленный гарнизон, надежные укрепления и опытных военачальников. В Шумле, неприступной по своему положению, сосредоточились 40 000 лучших войск турецких под начальством мужественного сераскира Гуссейна-паши. За Балканами стоял визирь с резервною армией, для защиты Константинополя.

В главной квартире нашей решено было начать войну движением прямо на Шумлу, чтобы испытать, не удастся ли завлечь сераскира в бой и поражением войск его открыть путь за Балканы. Мелкие задунайские крепости Исакча, Тулча, Мачин, Гирсова, Кистенджи, лежавшие на пути нашем, не могли задержать нас: они взяты были одна за другою отдельными отрядами. Но упорная оборона Браилова, на левом берегу Дуная, в тылу русской армии, принудила ее на некоторое время остановиться близ Траянова вала. Дождавшись падения Браилова, войска снова двинулись вперед; они шли среди нестерпимого зноя, страною до такой степени бесплодною и скудною, что должны были везти за собою самые мелкие вещи, даже уголь. Нездоровая вода породила болезни; лошади и волы гибли тысячами от недостатка корма. Доблестные русские воины преодолели все препятствия, выбили войска неприятельские из Пазарджика и подступили к Шумле.

Надежда на бой не исполнилась: Гуссейн оставался неподвижен. Взять Шумлу приступом или правильною осадою было трудно, по крайней мере, надлежало опасаться жестокого кровопролития, а в случае неудачи надобно было бы возвратиться за Дунай. Обложить ее со всех сторон, для пресечения подвоза съестных припасов, оказалось также невозможным из-за малочисленности войска. Миновать Шумлу и идти прямо за Балканы значило оставить в тылу своем целую армию, которая могла напасть на нас в теснинах Балканских сзади, между тем как визирь ударил бы спереди.

Взятие Варны

Русский император, избегая всякого неверного предприятия, повелел фельдмаршалу Витгенштейну остаться под Шумлою для наблюдения за Гуссейном; между тем отряду князя Меншикова, уже разгромившему Анапу, при содействии Черноморского флота овладеть Варной, а корпусу князя Щербатова Силистрией. Взятие первой крепости обеспечивало продовольствие русского войска подвозом съестных припасов из Одессы морем; падение второй признавалось необходимым для безопасности зимних квартир нашей армии за Дунаем.

Осада Варны продолжалась два месяца с половиной. Малочисленный отряд князя Меншикова оказался слишком недостаточным для покорения крепости первоклассной, обороняемой выгодным местоположением, твердынями, всегда отражавшими все усилия наши во время прежних русско-турецких войн, и мужеством 20 000 гарнизона, под начальством храброго капитана-паши, любимца султана. Тщетно Черноморский флот, одушевленный присутствием государя императора, громил Варну с моря: она не сдавалась. Прибытие русской гвардии на помощь осадному корпусу придало иной оборот военным действиям. Как ни деятельно сопротивлялся гарнизон, работы наши быстро подвинулись к самым стенам крепости, и все усилия турецкого полководца Омара-Врионе спасти Варну нападением на осаждающих со стороны Балканских гор были напрасны: отбитый принцем Евгением Вюртембергским и храбрым Бистромом, он должен был уйти в горы. 29 сентября 1828 Варна, пала к стопам российского императора. Покорение ее, обеспечив продовольствие русских войск в Болгарии, в то же время лишило Шумлу прежней важности в стратегическом смысле: путь в Румелию через Балканы был открыт со стороны моря, и только рано наступившая зима принудила нас отложить решительные действия до следующей кампании этой русско-турецкой войны. Граф Витгенштейн возвратился за Дунай, оставив сильные отряды в Варне, Пазарджике и Праводах.

Кампания 1828 в Закавказье

Между тем в русско-турецкой войне 1828-1829 за Кавказом совершались дела чудные, неимоверные: там пред горстью храбрых падали крепости неприступные и исчезали враги многочисленные. Действуя оборонительно в Европе, турецкий султан думал нанести нам сильный удар в Азии, и в самом начале войны дал повеление эрзерумскому сераскиру с 40 000 армией вторгнуться на разных пунктах в закавказские области наши, с полной надеждой на успех. В самом деле, положение дел наших в том краю было весьма затруднительно. Главная армия русская уже перешла Дунай, а закавказский корпус едва успел возвратиться из персидского похода, изнуренный битвами и болезнями; в рядах его насчитывалось не более 12 000 человек. Запасы продовольствия и военные снаряды истощились; транспорты и артиллерийские парки едва могли служить. Подвластные нам мусульманские провинции, колеблемые воззваниями султана, ждали только появления единоверных турок, чтобы восстать на нас поголовно; владетельница Гурии, замыслив измену, общалась с неприятелем; в аулах горцев господствовало общее волнение. Требовалось много ума, искусства и силы душевной, чтобы отвратить опасности, грозившие в начале русско-турецкой войны 1828-1829 Закавказскому краю. Но Паскевич сделал более: гром побед его оглушил врагов и заставил султана трепетать в самом Константинополе.

Русско-турецкая война 1828-1829. Осада Карса в 1828. Картина Я. Суходольского, 1839

Зная, что только быстрый и смелый удар мог остановить грозное стремление неприятеля в край Закавказский, Паскевич решился на подвиг отважный: с 12 000 корпусом он двинулся (1828) в пределы азиатской Турции и, сверх ожидания врагов, явился под стенами Карса, крепости знаменитой в летописях турецких: помнили, что она отразила шаха Надира, без успеха осаждавшего ее целых 4 месяца с 90 000 войска. Тщетны были и наши усилия овладеть ею в 1807 году, во время русско-турецкой войны 1806-1812 . Граф Паскевич не стоял под Карсом и четырех дней. Он взял его штурмом. Турецкие войска, посланные сераскиром для вторжения в Грузию со стороны Карса, отступили к Эрзеруму.

Взятие Ахалциха Паскевичем (1828)

Между тем важнейшая опасность угрожала русским границам с другой стороны: к пределам Гурии, по дороге Ахалцихской, стремились под начальством двух знатных пашей до 30 000 турок. спешил предупредить их под Ахалцихом. Неожиданное препятствие остановило его: в корпусе открылась чума; редкий полк не заразился. Спасая своих храбрых сподвижников от гибели, главнокомандующий целых три недели простоял на одном месте. Наконец благоразумные и решительные меры его увенчались вожделенным успехом: чума прекратилась. Русское войско быстро двинулось к пределам Гурии, мимоходом овладело важной крепостью Ахалкалаки, потом Гертвисом, совершило неимоверно трудный переход чрез высокие хребты гор, считавшиеся непроходимыми, преодолело нестерпимый зной и подступило к Ахалциху. В то же самое время явились под стенами его и оба паши, пришедшие из Эрзерума, с 30 000 армией. Паскевич напал на них, разбил наголову того и другого, рассеял войска их по лесам, овладел четырьмя укрепленными лагерями, всей артиллерией и отбитые у неприятеля орудия обратил на Ахалцих.

Генерал-фельдмаршал Иван Паскевич

Основанный кавказскими удальцами в ущельях гор, на скалах и утесах, Ахалцих задолго до русско-турецкой войны 1828-1829 служил притоном для буйной вольницы разных вер и племен, находившей в нем безопасное убежище, славился во всей Анатолии воинственным духом своих обитателей, вел деятельную торговлю с Эрзерумом, Эриванью, Тифлисом, Трапезундом, имел в стенах своих до 50 000 жителей и с тех пор, как попал во власть турок, около трех веков не видал на стенах своих знамен чуждых. Тормасов не мог взять его, и неудивительно: обороною Ахалциху служили необыкновенно твердые и высокие палисады, окружавшие весь город, крепость, трехъярусный огонь многочисленной артиллерии, дома, выстроенные в виде укрепленных замков, и испытанное мужество жителей, из коих каждый был воин.

Уверенный в своих силах, паша Ахалцихский на все предложения о сдаче отвечал гордо, что сабля решит дело. Трехнедельный огонь наших батарей не поколебал его упорства. Между тем скудные запасы наши истощились. Оставалось или отступить, или взять Ахалцих штурмом. В первом случае надлежало опасаться неблагоприятного для русских влияния на умы врагов явных и тайных; во втором легко мог погибнуть весь корпус в борьбе с неприятелем, впятеро сильнейшим. Смелый вождь русский Паскевич решился на последнее. 15 августа 1828 в 4 часа пополудни штурмовая колонна, предводимая полковником Бородиным, пошла на приступ и после неимоверных усилий ворвалась в Ахалцих; но здесь ожидал ее бой отчаянный; надобно было штурмовать каждый дом и дорого платить за каждый шаг вперед. Это одно из самых славных сражений русско-турецкой войны 1828-1829 длилось целую ночь среди пожара, охватившего почти весь Ахалцих; несколько раз перевес склонялся на сторону многочисленных неприятелей. Главнокомандующий Паскевич с редким искусством поддерживал ослабевавшие силы своих колонн, посылал полки за полками, ввел в дело весь свой корпус и восторжествовал: утром 16 августа 1828 русское Георгиевское знамя уже развевалось на крепости Ахалцихской.

Русско-турецкая война 1828-1829. Бои за Ахалцих в 1828. Картина Я. Суходольского, 1839

Победитель Паскевич спешил унять кровопролитие, даровал пощаду и покровительство побежденным, учредил порядок управления, согласный с их обычаями, и, восстановив разрушенные укрепления Ахалциха, обратил его в надежный оплот Грузии со стороны азиатской Турции. Покорение Баязета отдельным отрядом при подножье Арарата обеспечило присоединение всей Эриванской области. Таким образом, менее чем в два месяца с самыми ограниченными средствами исполнена была воля государя императора: неприятельская армия, угрожавшая Закавказскому краю разорительным нашествием, была рассеяна Паскевичем; пашалыки Карский и Ахалцихский были в русской власти.

Подготовка к кампании 1829

Успехи русского оружия в 1828 году в Европе и в Азии, на суше и на море, занятие двух княжеств, большей части Болгарии, значительной части Анатолии, покорение 14 крепостей, плен 30 000 человек с 9 пашами, 400 знаменами и 1 200 орудиями, – все это, казалось, должно было убедить султана в необходимости прекратить русско-турецкую войну и примириться с могущественным императором России. Но Махмуд оставался по-прежнему непреклонным в неприязни и, отвергая мирные предложения, готовился к возобновлению брани.

Неожиданное событие утвердило султана в намерении продолжать русско-турецкую войну. В конце января 1829 года посланник наш в Тегеране, знаменитый писатель Грибоедов , был умерщвлен с большей частью его свиты неистовой чернью; в то же время обнаружилось неприязненное расположение шаха, который даже начал сосредоточивать войска свои вблизи русских границ, на Араксе. Султан поспешил завести переговоры с двором Тегеранским и уже не сомневался в разрыве Персии с Россией. Надежда его не исполнилась. Граф Паскевич отклонил новую русско-персидскую войну. Он дал знать наследнику престола Аббасу-мирзе, что истребление императорской миссии в Тегеране угрожает Персии самыми бедственными последствиями, что новая война с Россией может даже низринуть династию Каджаров с престола и что нет другого средства загладить плачевную утрату и отвратить грозу, как испросить прощения у российского императора за неслыханный поступок тегеранской черни чрез одного из персидских принцев. Сколь ни тягостно было для гордости восточной подобное предложение, Аббас-мирза убедил шаха согласиться, и старший сын Аббаса, Хозрев-мирза, в торжественной аудиенции, в присутствии всего двора и дипломатического корпуса, у подножия российского престола, просил государя императора предать вечному забвению происшествие, оскорбившее равно двор российский, как и двор персидский. «Сердце шаха ужаснулось, – говорил принц, – при одной мысли, что горсть злодеев может разорвать союз его с великим монархом России». Лучшего возмездия мы не могли желать: принцу было объявлено, что посольством его рассеяна всякая тень, которая могла бы омрачить взаимные отношения России с Персией.

Лишенный содействия шаха, султан не терял надежды переломить ход русско-турецкой войны 1828-1829 и ополчил все свои силы для борьбы с Россией. Армия его, сосредоточенная в Шумле, была увеличена несколькими тысячами регулярных войск, присланных из Константинополя, и новому турецкому визирю, деятельному и храброму Решиду-паше, дано повеление во что бы то ни стало отнять у русских Варну и вытеснить их из Болгарии. В Эрзерум также назначен новый сераскир с неограниченными полномочиями; на помощь ему прислан Гагки-паша, полководец, известный искусством и мужеством: им поручено вооружить в Анатолии до 200 000 человек, овладеть Карсом и Ахалцихом и разгромить наши закавказские области.

Государь император, со своей стороны усилив армию, стоявшую на Дунае, вверил ее, из-за болезни фельдмаршала Витгенштейна, главному начальству графа Дибича . Корпусу графа Паскевича назначено также подкрепление. Обоим полководцам велено вести русско-турецкую войну в 1829 как можно решительнее. Они исполнили волю своего государя самым блестящим образом.

Переправившись с главной армией за Дунай, весной 1829 года граф Дибич осадил Силистрию, которую мы не успели взять в минувшем году по случаю рано наступившей зимы. Главнокомандующий обратился в ту сторону сколько потому, что покорение Силистрии было необходимо для обеспечения наших действий за Дунаем, столько и с намерением выманить визиря из Шумлы. Почти можно было ручаться, что деятельный полководец турецкий, пользуясь отдалением главной армии русской, не оставит в покое отряды наши, стоявшие в Праводах и Пазарджике, и обратится на них с большей частью своих сил. Предположение дальновидного вождя вскоре оправдалось.

Битва при Кулевче (1829)

В середине мая 1829 визирь выступил из Шумлы с 40 000 лучших войск своих и осадил Праводы, занятые генералом Куприяновым, под главным начальством генерала Рота, который отвлек его упорной обороной и дал знать главнокомандующему о выходе неприятеля из неприступной позиции его. Граф Дибич того только и ждал: поручив осаду Силистрии генералу Красовскому, сам он поспешно двинулся на Балканы с большей частью своей армии, шел без отдыха, искусно скрывал свое движение и в пятый день стал в тылу Решида, отрезав его таким образом от Шумлы. Турецкий визирь вовсе не подозревал о грозившей ему опасности и спокойно занимался осадою Правод; узнав наконец о появлении русских в тылу своем, он принял их за слабый отряд из корпуса генерала Рота, дерзнувший запереть ему дорогу в Шумлу, и обратил свою армию для истребления малочисленного, по его мнению, неприятеля. Сверх всякого чаяния, в теснинах Кулевчи встретил его 30 мая 1829 сам Дибич. Решид постиг всю опасность своего положения, но не терял бодрости и решился пробиться сквозь русскую армию. Быстро и смело повел он атаку на всех пунктах и везде встретил грозный отпор. Тщетно бросались турки с бешенством отчаяния на стройные колонны наши, врубались в пехоту, врезались в конницу: русские были непоколебимы. Продолжительный бой до того утомил обе армии, что около полудня сражение как бы само собою затихло. Пользуясь случаем, Дибич подкрепил уставших воинов свежими полками и в свою очередь напал на неприятеля. Битва возобновилась страшной канонадой с обеих сторон; она колебалась недолго: от жестокого огня наших батарей, управляемых самим начальником штаба, генералом Толем, неприятельские орудия смолкли, враги дрогнули. В ту самую минуту граф Дибич двинул вперед свою несравненную пехоту, грозные колонны ее ударили в штыки. Стройность и быстрота атаки повсеместной привела турок в трепет: они обратились в бегство и рассеялись в горах, оставив на поле битвы до 5 000 трупов, весь обоз, артиллерию и знамена. Визирь едва спасся от плена быстротою коня своего и с великим трудом пробрался в Шумлу, куда не возвратилась и половина его армии. Победитель стал лагерем на виду у него.

Забалканский поход Дибича (1829)

Победа при Кулевче имела весьма важные следствия для хода русско-турецкой войны 1828-1829. Разбитый наголову, трепеща за самую Шумлу, визирь для защиты ее притянул к себе отряды, охранявшие пути в горах, и тем открыл теснины балканские, береговую линию также ослабил. Граф Дибич решился воспользоваться оплошностью неприятеля и только ждал покорения Силистрии, чтобы перейти за Балканы. Она пала наконец, доведенная деятельностью и искусством генерала Красовского до невозможности продолжать оборону. Главнокомандующий немедленно перевел корпус, осаждавший Силистрию, под Шумлу и поручил Красовскому запереть визиря в ее твердынях; сам же с прочими войсками быстро двинулся в Балканские горы. Передовые корпуса Рота и Ридигера очищали путь от неприятеля, выбивали его из всех мест, где он хотел остановиться, овладели с боя переправами на Камчике и спустились в долины Румелии. Вслед за ними шел и Дибич.

Генерал-фельдмаршал Иван Дибич-Забалканский

Красовский между тем с таким искусством действовал под Шумлою, что Решид-паша несколько дней принимал его корпус за всю русскую армию, и тогда только узнал о движении ее за Балканы, когда она уже миновала опасные теснины. Тщетно порывался он ударить ей в тыл: храбрый Красовский поразил его самого и запер в Шумле.

Между тем русские морские силы в Черном море и в Архипелаге, по распоряжению самого государя императора, сообразуя свои действия с действиями главнокомандующего, овладели приморскими крепостями в Румелии, Инадою и Эносом и соединились с армией сухопутной.

В плодоносных долинах Румелии забалканский поход Дибича – самое геройское деяние русско-турецкой войны 1828-1829 – уподоблялся торжественному шествию: малочисленные отряды турецких войск не в силах были остановить его, города же сдавались один за другим почти без сопротивления. Русская армия сохраняла строгую дисциплину, и жители Румелии, удостоверенные в неприкосновенности своей собственности, в безопасности личной, охотно покорялись победителю. Так достиг Дибич Адрианополя, второй столицы Турецкой империи. Начальствовавшие в нем паши хотели обороняться и выстроили войско. Но многочисленные толпы народа, избегая кровопролития, вышли из города с приветствиями навстречу нашим воинам, и многолюдный Адрианополь был занят русскими 8 августа 1829 без боя.

Дибич стал в Адрианополе, опираясь правым флангом на эскадру архипелагскую, левым на флот черноморский.

Кампания 1829 в Закавказье. Взятие Эрзерума Дибичем

Равно жестокий удар нанесен был русскими туркам и в Азии. Исполняя повеление государя императора, требовавшего самых решительных действий, граф Паскевич весною 1829 года сосредоточил в окрестностях Карса весь свой корпус, заключавший в себе до 18 000 человек, в числе коих были и мусульмане, набранные в областях, незадолго пред тем покоренных нашим оружием. Смелый вождь русский замыслил обессмертить память об этой русско-турецкой войне подвигом, достойным его славы – взятием столицы Анатолии, богатого и многолюдного Эрзерума.

Сераскир Эрзерумский, со своей стороны, собрал 50 000 армию с намерением отнять у нас завоевания прошедшего года и вторгнуться в наши пределы. С этой целью он послал к Карсу товарища своего Гагки-пашу с половиной армии; другую половину вел сам на помощь ему. Граф Паскевич спешил разбить их одного за другим, прежде чем успеют они соединиться, перешел чрез высокий хребет Саганлунгский, покрытый снегом, и встретил Гагки-пашу, стоявшего в укрепленном лагере, на месте неприступном. В десяти верстах от него был сераскир. Главнокомандующий устремился на последнего и после кратковременного боя рассеял его войско; потом обратился на Гагки-пашу и взял его в плен. Два неприятельских лагеря, обозы, артиллерия были трофеями сей знаменитой в летописях русско-турецкой войны 1828-1829 победы.

Не давая врагам времени опомниться от ужаса, Паскевич быстро двинулся вперед и через несколько дней явился под стенами Эрзерума. Сераскир хотел обороняться; но жители, неоднократными опытами удостоверенные в великодушии победителя, в неприкосновенности своего имущества и своих уставов, не хотели испытать участи Ахалциха и покорились добровольно. Сераскир сдался военнопленным. Армия турецкая не существовала. Тщетно новый сераскир, присланный султаном, хотел вытеснить русских из Эрзерума и собрал рассеянные войска: Паскевич поразил его в стенах Байбурта и уже намеревался проникнуть далее в пределы Анатолии, когда весть об окончившем русско-турецкую войну 1828-1829 мире остановила его победоносное шествие.

Вторая четверть XIX в. характеризовалась дальнейшим развитием капиталистических отношений в России. Процесс разложения крепостнического хозяйства в это время еще более усилился. Росла и развивалась внутренняя и внешняя торговля. Увеличивалось количество фабрик и заводов, хотя до 60-х годов их было все еще сравнительно немного.

Революционное движение, охватывавшее все большие слои населения России, оказывало влияние на внутреннюю политику царского самодержавия в годы, последовавшие за разгромом восстания декабристов. Царское правительство боялось возникновения революционного движения в России. Политическая реакция в стране усиливалась. «Первые годы, следовавшие за 1825 г., были ужасающие. Потребовалось не менее десятка лет, - писал А.И. Герцен, - чтобы в этой злосчастной атмосфере порабощения и преследований можно было прийти в себя. Людьми овладела глубокая безнадежность, общий упадок сил» .

Народ страдал не только от полицейского террора, но и от бесчисленных злоупотреблений, казнокрадства, взяточничества, от произвола и насилий царских чиновников и судей.

Но как ни свирепствовало царское самодержавие, внутреннее развитие страны шло к тому, что в середине XIX в. все больше разлагался помещичий строй. Одним из признаков, свидетельствующих о разложении крепостнических отношений в стране, был рост товарного обмена. Различные хозяйства все более охватывались капиталистическими товарно-денежными отношениями, что обостряло противоречия между развитием производительных сил и разлагавшимися феодальными производственными отношениями. В.И. Ленин в книге «Развитие капитализма в России» писал, что «производство хлеба помещиками на продажу, особенно развившееся в последнее время существования крепостного права, было уже предвестником распадения старого режима» . Расширение внутренней и внешней торговли хлебом Новороссийского края, в состав которого входил и Крым, способствовало росту экономики и культуры Крыма. Крымские порты вели оживленную внешнюю торговлю. Первое место среди них по вывозу занимал Евпаторийский порт. Севастополь, будучи военно-морским городом, в первой половине XIX в. не вел непосредственно заграничной торговли. Но внутренняя торговля через Севастопольский порт в связи с общим развитием страны быстро расширялась. В 1838 г. в Севастополь пришло 171 судно с товарами, главным образом из Одессы, Херсона, Ростова, Таганрога, Керчи и Николаева . Отдельные суда приходили из Феодосии, Евпатории, Ялты, Мариуполя и Измаила. Из Севастополя за этот же год отплыло 35 судов с товарами, направляясь в Херсон, Таганрог, Ростов, Ялту, Керчь, Евпаторию. Отдельные суда уходили в Феодосию, Одессу, Николаев, Мариуполь, Измаил и другие порты . В торговом обороте Севастопольского порта ввоз товаров значительно превышал вывоз.

В связи с развитием капиталистических отношений, ростом промышленности и торговли все большая часть населения отрывалась от земледелия. Люди, порывавшие с земледелием, обычно пополняли население городов или промышленных и торговых центров, которые возникали в сельских местностях. Население русских городов неуклонно возрастало: в 1796 г оно составляло 4,1% всего населения страны, в 1812 г. - 4,4, в 1835 г. - 5,8, а в 1851 г. - 7,8%.

За первую половину XIX в. значительно увеличилось городское население и в Крыму. Так, в 1850 г. оно достигало 85 тыс. человек. Удельный вес городского населения по сравнению со всем населением Крыма возрос до 27%.

Капиталистическое развитие страны требовало наличия свободных рабочих рук. В целях обеспечения нужд торговли и развивавшегося торгового флота на Черном и Азовском морях правительство принимает меры к созданию кадров матросов, свободных от крепостной зависимости. Постановлением о торговом мореплавании 1830 г. было разрешено при портах этих морей учреждать цехи вольных матросов. С 1834 г. в прибрежных городах и селениях Таврической, Екатеринославской и Херсонской губерний, в том числе и в Севастополе, были основаны общества вольных матросов. В указе царского правительства разъяснялось, что такие общества должны создаваться из поселян, мещан, отпущенных на волю, и разночинцев «с предоставлением поступившим в матросы права освобождения от всех денежных и личных повинностей; причем записавшимся в это звание людям вменено в обязанность прослужить в Черноморском (торговом. - Ред. ) флоте пять лет для приобретения необходимых познаний» .

С 1840 г. число желающих стать матросами увеличивается. За десять лет количество вольных матросов в Екатеринославской губернии увеличилось до 7422, в Херсонской губернии - 4675, в Таврической губернии - до 659 человек .

Шкиперов, штурманов и строителей купеческих судов готовило училище торгового мореплавания, основанное в 1834 г. в Херсоне. Царское правительство всячески способствовало развитию класса буржуазии в городах. Так, купцам и ремесленникам Севастополя были даны льготы на десять лет, начиная с 1 января 1838 г. «С купцов всех трех гильдий , записанных в Севастополе и имеющих там постоянное жительство, - говорилось в указе, - взимать в течение 5 лет только половину установленной гильдейской повинности» . Указ предписывал, чтобы вновь записывавшиеся в купцы города купцы из других губерний, если они построят собственные дома, не оплачивали гильдии в течение трех лет со времени окончания строительства. В последующие семь лет налоги должны были вноситься в половинном размере. Устанавливался льготный порядок присвоения гильдейских прав; в зависимости от стоимости дома присуждался соответствующий разряд, а именно: «за дом, стоящий не менее 8 тыс. руб., - права третьей, не менее 20 тыс. руб. - второй и не менее 50 тыс. руб. - первой гильдии» . Купцам, которые строили в Севастополе заводы или фабрики, предоставлялось право не оплачивать гильдии в течение десяти лет после окончания строительства. Относительно поселявшихся в городе ремесленников предписывалось, чтобы в течение льготных лет, с 1838 по 1848 г., им оказывались облегчения в личных и денежных городских повинностях. Так же как и купцам, ремесленникам, строящим собственные дома, после окончания строительства предоставлялась льгота на десять лет . В 1831 г. в городе было 20 купцов, в 1833 г. - уже 73, а в 1848 г. - 83 купца . Купцы вели розничную торговлю бакалейными, мануфактурными и другими товарами. Значительная часть их занималась интендантскими поставками различных товаров военному ведомству (муки, мяса, крупы, дров и т. д.). Севастопольские купцы торговали солью, рыбой и другими товарами .

Развитие экономики юга России, в том числе и Крыма, требовало налаживания регулярных сообщений между портами Черного моря. Пароходство на Черном море было основано еще в 1828 г. Первый коммерческий пароход «Одесса» совершал рейды между Одессой и Ялтой через Севастополь. Вскоре установилось постоянное пароходное сообщение между Севастополем и другими городами Причерноморья.

В 1825 г. под руководством инженера Шепилова была построена дорога от Симферополя до Алушты на расстояние 45 верст. В 40-х годах полковник Славич провел дорогу Алушта-Ялта-Севастополь, протяженностью 170 верст .

В середине 40-х годов к Севастополю была проложена почтовая дорога от Бельбекского моста близ ст. Дуванкой (ныне Верхне Садовое) через Мекензиевы горы и Инкерман. Прежде дорога подходила к северному берегу Большой бухты, откуда на лодках производилась переправа в город. Строительство дорог в Крыму, особенно в горной его части, стоило больших трудов и затрат. Их строили солдаты, крепостные и государственные крестьяне.

Южные области России, в частности северное Причерноморье и Крым, еще в первой четверти XIX в. были малонаселенными. После присоединения Крыма к России вопрос о заселении Крыма русским и украинским населением приобрел исключительно важное значение. Правительство, обязывая помещиков заселять крымские имения, одновременно принимало меры к переселению сюда из центральных и украинских губерний государственных крестьян и лиц других сословий.

Недостаток рабочих рук на юге Украины и в Крыму привел к тому, что еще задолго до реформы тут широко применялся вольнонаемный труд, причем не только в промышленных, но и в помещичьих хозяйствах. Уже в 50-х годах в большинстве имений уборка хлеба и трав производилась вольнонаемными рабочими, приходившими сюда каждое лето из центральных губерний России и Украины в поисках сезонной работы. Весной и летом на работу в помещичьи имения уходило много городских жителей, в том числе и жителей Севастополя. В сельском хозяйстве Крыма в связи с развитием капитализма шел весьма быстрый процесс специализации. В 30-40-х годах возникают специализированные хозяйства.

В 1828 и 1830 гг. были изданы специальные указы о льготах для лиц, занимавшихся разведением садов. Садоводство развивалось и в окрестностях Севастополя. Морское министерство 22 мая 1831 г. предписало командующему Черноморским флотом отдать под садоводство все земли, принадлежащие адмиралтейству, в которых «не может представиться нужды» . Указом царского правительства от 19 июля 1832 г. разрешалось раздавать купцам под садоводство, виноградарство и огородничество излишек земли севастопольского адмиралтейства . В том же году в Крыму была учреждена акционерная винодельческая компания .

Во второй четверти XIX в. развитие легкой промышленности Крыма значительно продвинулось вперед по сравнению с концом XVIII в. и началом XIX в.

В Таврической губернии насчитывалось 203 фабрики и завода, из них в 1843 г. действовало три фабрики (две суконных и одна головных уборов) и 166 заводов (мыльные и свечные, кирпичные, черепичные, кожевенные и др.). На них работало 1273 рабочих . Количество рабочих свидетельствует о том, что промышленные предприятия в большинстве были мелкими и мало чем отличались от кустарных мастерских. Слабо была развита промышленность и в Севастополе. Тут строились военные суда, действовал сухарный завод и несколько небольших предприятий: кожевенных, свечных, мыльных, пивоваренных, кирпично-черепичных и т. п.

В связи с недостатком рабочей силы в Крыму во второй четверти XIX в. к работе на многих строительствах и особо важных предприятиях нередко привлекались и арестанты. Они строили укрепления, казенные здания, портовые сооружения, прокладывали дороги, доставляли из Украины лес и т. д.

Условия жизни вольнонаемных рабочих и солдат были чрезвычайно тяжелыми. Путешествовавший по Крыму в 1837 г. русский ученый Демидов писал, что на строительстве севастопольских портовых сооружений работает 30 тыс. человек.

Севастополь управлялся военным губернатором. В марте 1826 г. по указу царского правительства было решено город именовать впредь не Ахтиаром, а Севастополем . Севастополь был самым большим крымским городом, население которого в начале второй четверти XIX в. составляло вместе с военными около 30 тыс. человек . По официальным данным, в 1844 г. там было 41 155 жителей и 2057 домов . Основную массу населения составляли военные: офицеры, матросы и солдаты. Гражданское население состояло в основном из чиновников, мастеровых и семей военнослужащих. Сравнительно большую часть гражданского населения Севастополя составляла мелкая торговая буржуазия и ремесленники (сапожники, скорняки, портные, шапочники, цирюльники, лудильщики и др.).

По свидетельству современников и по рисункам того времени можно представить облик Севастополя 30-х годов XIX в. Город был расположен по берегам Южной, Артиллерийской и Корабельной бухт, на трех холмах, разделенных глубокими балками. Центр города размещался вокруг южного холма (теперь улицы Ленина и Большая Морская). Главной улицей была Екатерининская, начинавшаяся от Екатерининской площади (ныне площадь Ленина). Здесь находились дома генерал-губернатора Столыпина, городского головы Носова и купцов, женское училище, соборная церковь, казармы флотских и рабочих экипажей и училище флотских юнгов. На Большой. Морской улице располагались дома армейских и флотских интендантов, морских офицеров и чиновников.

Весь город был выстроен из белого инкерманского камня. Дома представляли собою небольшие особнячки, окруженные садами, огороженные с улицы палисадниками. Бросалось в глаза резкое отличие благоустроенного центра от нищих слободок, где жил трудовой люд. Слободки начинались не только сразу за главными улицами (в районе нынешнего Исторического бульвара), но непосредственно в центре, на южном холме.

По обоим берегам Южной бухты помещались разоруженные суда, в Артиллерийской - купеческие суда, привозившие провиант. Южная и Корабельная бухты были военной гаванью Севастополя.

На юго-западной стороне Южной бухты помещалось адмиралтейство, где производился ремонт кораблей и строились из крымского дуба бриги, корветы и другие мелкие суда. В конце ее помещались запасные артиллерийские орудия, снаряды и склады. Здесь же производилась разборка пришедших в негодность кораблей. На двух старых кораблях - «Полтаве» и «Лесном» содержались арестанты, большинство которых присылалось из различных губерний для работ в Севастопольском порту.

На берегах других бухт - Стрелецкой, Камышевой и Казачьей - не было никаких строений, кроме небольших батарей и таможенных кордонов.

Большинство матросов жило в полуразрушенных казармах, построенных еще при адмирале Ушакове, и только небольшая часть матросов помещалась в двух каменных двухэтажных казармах (около 2500 человек).

Адмиралы, капитаны кораблей и командиры воинских частей жили в старых казенных домах. Основная часть морских офицеров, а также чиновники жили на частных квартирах.

В городе не хватало пресной воды: жители брали ее из колодца в Адмиралтейской бухте, флот же снабжался водой из колодцев, расположенных по берегам бухты.

Власти мало заботились о развитии культуры в городе. В начале второй четверти XIX в. в Севастополе было всего два казенных учебных заведения, кроме того, городская буржуазия содержала несколько частных классов и пансионов. В 1833 г. в городе открылся пансион для благородных девиц . В 40-х годах в городе были открыты уездное и приходское училища и морское училище для детей матросов (школа юнгов) .

Передовые люди Севастополя и, в частности, некоторые офицеры Черноморского флота внесли значительный вклад в развитие культуры Крыма. В 1825-1836 гг. в Черном и Азовском морях проводились гидрографические работы. Из описей, составленных во время этих работ, был издан атлас Черного и Азовского морей, опубликованный в 1842 г. Черноморским гидрографическим отделом .

В первые десятилетия XIX в. началось изучение исторического прошлого Крыма и его археологических памятников. Проводились исследования и раскопки на местах древнего Херсонеса (Корсуня), Пантикапея, Неаполя Скифского. Офицеры флота принимали участие в раскопках Херсонеса. Эти раскопки имеют свою историю. Еще до присоединения Крыма к России офицерам первых русских судов, плававших по Черному морю, было приказано обращать внимание на древности и описывать их. В военно-исторических архивах хранится несколько карт и планов Херсонеса, составленных офицерами Черноморского флота.

Первые раскопки были сделаны в 1821 г., а систематические археологические исследования в Херсонесе начинаются с основания Одесского общества истории и древностей (1839 г.). Общество обратилось к командующему Черноморским флотом М.П. Лазареву с просьбой оказать содействие в снятии плана с уцелевших остатков Херсонеса и его окрестностей. Адмирал поручил это сделать капитану Аркасу, который через несколько лет представил обществу «Описание Ираклийского полуострова и древностей его» (с картами и планами) . Несколько позже раскопки производил лейтенант Шемякин. Его находки поступили в Одесский музей. После него исследованием занимался лейтенант Барятинский и др. Результаты этих раскопок были ценным вкладом в науку.

Во второй четверти XIX в. возобновилось строительство севастопольской крепости и портовых сооружений. Однако до вступления М.П. Лазарева на должность начальника штаба Черноморского флота, а затем командующего строительство укреплений велось медленно. Хотя город в ноябре 1826 г. был отнесен к первоклассным крепостям , но из-за плохого ведения инженерных работ он к началу русско-турецкой войны 1828-1829 гг. был недостаточно защищенным с моря и почти совершенно не укреплен с суши.

Крепостническая система тормозила развитие и внедрение новой техники и пагубно сказывалась на боевой подготовке армии. В армии в то время господствовала прусская система обучения. Армию и флот готовили больше к парадам, чем к боевым действиям. Отсталость военной тактики и подготовки войск тяжело сказалась в войнах, которые пришлось вести России во второй четверти XIX в.

Международная обстановка к началу русско-турецкой войны характеризовалась тем, что в центре внешней политики как России, так и стран Западной Европы стал «восточный вопрос». «Из двух основных целей, которые ставила перед собой дипломатия Николая I, одна, а именно борьба с революционными движениями в Европе, казалась в конце 20-х годов более или менее достигнутой. Поэтому стало возможным выдвинуть и другую капитальную задачу русской дипломатии: борьбу за овладение проливами - «ключами от своего собственного дома» . Стремление России овладеть Константинополем и проливами было, по выражению Маркса и Энгельса, основанием «традиционной политики России», связанной с ее историческим прошлым, ее географическими условиями и необходимостью иметь открытые гавани в Архипелаге и Балтийском море .

Англия, Франция и Австрия старались каждая для себя решить вопрос о судьбе европейских владений Турции, особенно проливов. Россия в этом соперничестве за новые рынки и торговые пути имела преимущество: она опиралась на сочувственное отношение к ней славянских народностей Балканского полуострова (сербов, черногорцев и болгар), которые изнывали под многовековым гнетом Турции и надеялись завоевать государственную независимость с помощью России. Царизм меньше всего думал о свободе угнетенных национальностей, но он искусно пользовался положением на Балканах, выдвигая задачу покровительства православным единоверцам.

Народы Балканского полуострова вели упорную борьбу за свою независимость. Военные действия русской армии способствовали освобождению балканских народов из-под турецкого ига.

Русско-турецкая война началась в апреле 1828 г. Царское командование предполагало, что кампания будет закончена к наступлению зимы решающими операциями под Константинополем. Но убого оснащенная, бездарно управляемая русская армия, несмотря на всю храбрость солдат, долго не могла одолеть сопротивления турок.

На Балканском полуострове к концу 1828 г. русским удалось овладеть узкой полосой вдоль Черного моря. Успешно развивались военные действия на восточном побережье Черного моря, где были заняты Сухум-Кале и Поти.

11 апреля 1828 г. суда Черноморского флота вышли на Севастопольский рейд в составе восьми линейных кораблей, пяти фрегатов, 20 парусных судов и трех пароходов . На всех этих судах было около 12 тыс. человек личного состава и десантный корпус (до 5 тыс. человек).

29 апреля флот вышел из Севастополя и 2 мая подошел к турецкой крепости Анапе. Крепость, атакованная русскими войсками с суши и флотом с моря, 12 июня капитулировала. Сдалось в плен 4 тыс. турок, было взято 80 орудий и несколько судов с десантами, высланными на помощь анапскому гарнизону из Трапезунда. Взятие Анапы, важного опорного пункта турок на кавказском берегу, было крупной победой русского флота.

Военные действия русской армии в европейской Турции были рассчитаны на поддержку флота, который должен был прикрывать транспортные суда, назначенные для подвоза боеприпасов и продуктов из Одессы и других портов. Перед флотом была поставлена задача занять ряд береговых укреплений с целью создания складочных пунктов, необходимых для армии во время наступления к югу. Для этого в мае 1828 г. была выделена эскадра из трех кораблей и двух фрегатов, направившаяся к юго-западным берегам Черного моря. После взятия Анапы русский флот вместе с десантным корпусом был направлен к турецкой крепости в Болгарии Варне.

В июле 1828 г. русские войска окружили ее с суши и моря. В осаде крепости отличились гребные суда под командой капитана 2-го ранга В.И. Мелихова , захватившие в ночь на 27 июля 14 турецких судов. Флот проводил успешные бомбардировки крепости. В сооружении траншей участвовало значительное количество флотских команд. 29 сентября после упорной обороны крепость капитулировала.

В период осады Варны в августе месяце крейсерский отряд под начальством капитана 1-го ранга Критского взял штурмом береговое укрепление Инаду, находившееся в 127 километрах от Константинополя. Крепостные орудия были погружены на суда, а укрепления взорваны. Взятие Инады вызвало тревогу в Константинополе.

В октябре суда вернулись на зимовку в Севастополь, а в ноябре был послан отряд из двух кораблей и двух судов для наблюдения за Босфором. Военные действия флота продолжались и в 1829 г.

Яркой страницей в боевых операциях Черноморского флота явился подвиг военных моряков русского брига «Меркурий» под командованием капитан-лейтенанта Казарского.

14 мая 1829 г. на рассвете 18-пушечный бриг «Меркурий», крейсировавший близ Босфора, оказался на близком расстоянии от турецкого флота. Два турецких корабля - один 110-пушечный и другой 74-пушечный - пустились в погоню за мим, рассчитывая захватить судно. Вскоре они догнали бриг «Меркурий» и, подойдя к нему на выстрел, открыли огонь. Русский бриг был слабо вооружен по сравнению с турецкими кораблями. Не имея возможности избежать неравного боя, капитан-лейтенант Казарский собрал военный совет. Поручик корпуса флотских штурманов И. Прокофьев высказался за решительный бой с тем, чтобы в случае угрозы захвата корабля взорвать его. Его поддержали все офицеры. Команда встретила это решение с одобрением. Произнеся короткую воодушевляющую речь, Казарский приказал готовиться к решительному бою. Последние его слова были покрыты единодушным возгласом: «Ура! На все готовы, живыми не дадимся туркам!» . Перед входом в пороховой погреб был положен заряженный пистолет, чтобы в критический момент последний из оставшихся в живых офицеров брига выстрелом в бочку с порохом взорвал корабль вместе с врагом.

Было 13 час. 30 мин., когда на бриге раздался сигнал тревоги. В море сбросили единственный спасательный ялик, мешавший действию кормовых пушек. Обстреливая бриг с двух сторон, противник намеревался принудить его к сдаче, первоначально поражая продольными выстрелами из носовых орудий. На требование одного из турецких кораблей сдаться бриг отвечал огнем из пушек и ружей.

Искусное маневрирование Казарского, пользовавшегося и парусами и веслами, чтобы не дать противнику использовать его десятикратное превосходство в артиллерии, мешало туркам вести прицельный огонь. Ожесточенное сопротивление русских было для турок неожиданностью и привело их в замешательство. С обоих турецких кораблей началась беспорядочная и непрерывная пальба.

Этот неравный бой продолжался почти четыре часа. Меткими залпами удалось повредить такелаж и рангоут турецких кораблей. Вражеские корабли, имея повреждения, опасались встречи с русской эскадрой, которая могла подоспеть на помощь бригу. Все это заставило турок прекратить бой. Один из неприятельских кораблей вынужден был лечь в дрейф для исправления повреждений. Другой корабль стал отставать и вскоре прекратил погоню.

Исправив повреждения, «Меркурий» на следующий день присоединился к русскому флоту. Небольшой 18-пушечный бриг одержал победу над двумя турецкими линейными кораблями благодаря стойкости и мужеству русских моряков. Бриг получил 22 пробоины в корпусе и 297 повреждений в рангоуте, парусах и такелаже .

За доблесть, проявленную в бою, весь личный состав получил боевые награды, а бриг - кормовой Георгиевский флаг. Согласно приказу в составе Черноморского флота постоянно должен был находиться корабль с названием «Меркурий» или «Память «Меркурия», преемственно носящий Георгиевский флаг, связанный с памятью о подвиге брига «Меркурий».

В 1834 г. в Севастополе на Мичманском (ныне Матросском) бульваре был воздвигнут памятник командиру героического брига капитан-лейтенанту Казарскому. На высоком пьедестале с надписью на нем «Потомству в пример» возвышается чугунная скульптура, изображающая триеру - древнегреческое гребное судно.