Реклама на портале

Кавказская война генерал бакланов. Русские богатыри

В истории России участники Крымской войны, как и сама эта кампания, занимают особое место. Эта страница написана кровью десятков тысяч солдат и имеет очень важное значение для всех россиян. Одним из героев войны с турками за Крым был генерал Бакланов. Потомственный казак, бесстрашный воин, гроза врагов и при этом мудрый дипломат, он оставил важный след в истории родной страны, всю жизнь защищая ее интересы не только в Крыму, но и в других регионах. Биография Бакланова обязательно должна быть внимательно изучена. Особенно теми, кто считает себя патриотом России.

Неистовый Боклю, Донской Суворов, Гроза Чечни - эти прозвища заслужил герой Кавказской войны Бакланов. «Если бы вы боялись Всевышнего Аллаха так же, как Бакланова, то давно бы уже стали святыми людьми», - говорил своим людям главнокомандующий горской армии имам Шамиль.

Детство и юность героя

Кубань подарила миру много героев. На ее плодородных землях, в станице Гугнинской, и появился на свет пятнадцатого марта 1809 года Бакланов Яков Петрович. Отец его Петр Дмитриевич был хорунжим Войска Донского, а мать Устинья (в девичестве Малахова) - классической казачкой. Бакланов-старший отличался могучим телосложением и бесстрашным нравом. За время службы в армии он завоевал репутацию грозного воина, которого уважали товарищи и панически боялись враги.

В перерывах между военными походами Петр Дмитриевич занимался воспитанием сына, пытаясь вырастить из него настоящего казака. Уже в три года мальчик ездил на лошади в своем дворе, а в пять - гарцевал по улице. Когда Якову исполнилось восемь, отец взял наследника с собой в Бессарабию, куда направлялся его полк. Так началась походная жизнь будущего героя Российской империи.

И хоть грамоте паренек успел обучиться лишь частично, казачье войско оказалось не худшим воспитателем. Бакланов-младший мужал на глазах, быстро овладевал боевыми искусствами и вскоре в родной станице не было лучше воина, чем он.

В пятнадцатилетнем возрасте он начал службу урядником, в семнадцать женился (на дочери священника из родной станицы). В девятнадцать лет получил чин хорунжего и в составе полка, которым командовал его отец, отправился на свою первую войну.

Яков Бакланов участвовал в переходе через Балканы и переправе через реку Камчик, вместе с товарищами брал Бургас и другие стратегически важные объекты русско-турецкой кампании. С самого начала проявил себя смелым и храбрым воином. Его бесшабашность шокировала даже отца, который не раз дубасил чересчур ретивого наследника нагайкой по спине и настаивал, чтобы сын вел себя более благоразумно, находясь в бою.

А вот военное начальство оценило героизм молодого офицера по достоинству, и по окончании войны он был награжден орденами Святой Анны третьей и четвертой степени.

Начало службы на Кавказе

Немного передохнув от сражений, молодой Бакланов вернулся на службу, преисполненный желания и дальше прославлять героизмом Донское казачество. Какое-то время Яков Петрович охранял границу России по Пруту, а в 1834 году был возвращен на Кубань в полк Жирова, в составе которого осуществил свои первые походы на горцев.

Бравые казаки штурмовали закубанские аулы, расположенные на берегах рек Псефир, Белая, Лаба и Чамлык. Во время одной из таких экспедиций Бакланов получил серьезное ранение в голову, а во время другой с блеском вышел из, казалось бы, безнадежной ситуации, истребив противника фактически голыми руками. И это при том что горцы в четыре раза превосходили по количеству отряд казаков.

Очень быстро из молодого и горячего вояки Бакланов Яков Петрович превратился в опытного, хитрого и умелого боевого офицера. Известность его росла, а за подвиги свои к этому времени он получил орден Святого Владимира четвертой степени.

Польское отступление

В 1837 году Бакланова произвели в есаулы, а спустя четыре года Донской казачий полк № 36, в составе которого на тот момент пребывал Яков Петрович, был отправлен в Польшу - охранять границы с Пруссией.

Годы, проведенные на Западе, не отличались крупными военными достижениями, но сыграли очень важную роль в жизни Бакланова. Находясь в Польше, будущий генерал занялся своим образованием, для которого раньше у него не было ни времени, ни сил. Он читал классическую литературу, знакомился с памятками европейской культуры, изучал историю войн и т. д.

Польский период можно назвать неким культурным отступлением, маленькой передышкой перед большими сражениями.

Гроза горцев

Вернувшись из западной командировки, Бакланов Яков Петрович был произведен в старшины и получил в распоряжение Донской казачий полк номер двадцать, который контролировал Куринское укрепление.

С этого момента начался самый яркий период в жизни потомственного казака. Его карьера стремительно пошла в гору, а имя гремело на весь Кавказ и далеко за его пределами.

Во вверенном Бакланову полку изначально царили разброд и шатание. Дисциплина отсутствовала, казаки ходили в рваной одежде, предавались пьянству, играли в карты и не отличались рвением к службе.

Очень быстро новый старшина изменил ситуацию в корне. Он запретил алкоголь и вплотную занялся образованием солдат, устраивая специальные уроки военной стратегии и тактики.

Казачий атаман проявил себя мудрым руководителем, и под его началом полк № 20 совершил множество героических походов. Почти все свое жалованье Бакланов тратил на подкуп лазутчиков в стане врага, которые оперативно информировали его о планах противника, и в итоге казаки всегда оказывались "на коне".

В те времена Войско Донское было занято противостоянием с горцами, совершавшими регулярные набеги на российские селения. С приходом Якова Петровича враг из позиции нападения перешел в оборону, ибо теперь уже казаки жгли аулы чеченцев, угоняли людей и скот, забирали ценное имущество и продукты.

Имя Бакланова горцы произносили шепотом, называя его русским дьяволом. Они действительно верили в то, что этого человека поддерживает нечистый, и панически его боялись. А двухметровый, широкоплечий казак с изрытым оспой лицом, пышными усами и густыми бровями с удовольствием поддерживал сложившийся имидж. Однажды он, застигнутый врасплох, выскочил на поле боя в надетой на голое тело бурке с шашкой через плечо. А в другой раз неожиданно предстал перед врагом, когда тот думал, что Бакланов умирает после тяжелейшего ранения.

Эти и им подобные случаи только укрепляли репутацию непобедимого воина. И даже главный горец - грозный Шамиль - с уважением относился к казачьему атаману. Правда, своих подчиненных ругал за то, что те его слишком боятся.

За время службы на Кавказе с 1846 по 1863 год Бакланов Яков Петрович дослужился до чина генерал-лейтенанта и получил множество наград, среди которых орден Георгия четвертой степени, третьей степени и другие.

Когда 20-й полк был расформирован, князь Воронцов добился того, чтобы Яков Петрович остался в строю и получил в распоряжение другой полк - № 17. Многие считали тогда Бакланова незаменимым офицером. Ведь он сумел в корне поменять расстановку сил между русскими и горцами в пользу своих соотечественников.

Двадцать лет безупречной службы

Десятого апреля 1853 года за доблесть, проявленную при атаке позиций неприятеля возле аула Гурдали, Бакланова наградили 1-й степени. Одиннадцатого марта того же года он назначен в штаб Кавказского корпуса на должность командира кавалерии левого фланга. Штаб располагался в крепости Грозной (нынешний город Грозный).

Четырнадцатого июня 1854 года за мужество, храбрость и отличие, проявленные при разгроме горских сил между крепостью Грозной и Урус-Мартаном, Бакланову объявлена императорская благодарность. Двадцать второго августа этого же года он награжден почетным знаком отличия беспорочной службы за двадцать лет.

Судьбоносный талисман, или Баклановский значок

Слава о геройствах легендарного командира распространялась далеко за пределы Кавказа. Бакланова любили и уважали во всей Российской империи. С его именем у многих ассоциировалось Донское казачество тех времен.

И вот однажды атаману была доставлена посылка от неизвестного поклонника. Вскрыв ее, Яков Петрович обнаружил внутри черный значок из шелка с вышивкой в виде белой Адамовой головы (черепа с костями) и надписью «Чаю воскрешения мертвых и жизни будущего века. Аминь».

Бакланов просто влюбился в этот подарок и не расставался с ним до конца жизни. Жуткий значок стал его талисманом. Он вызывал ужас даже у казаков, а уж горцы при виде развевающегося черного знамени над гигантской фигурой всадника просто впадали в панику. Они были уверены, что это сама смерть несется на них, поэтому разбегались кто куда. А потом рассказывали своим детям о страшном великане, посланном на землю шайтаном.

Образ русского полководца до сих пор сохранился в легендах и сказках чеченцев. Также он вошел в песни казаков Дона.

Поединок с Джанемом

Среди врагов время от времени находились люди, которые заявляли, что они уничтожат русского дьявола. Они хвалились, что возглавляющий казачье войско богатырь падет от их могучей руки. Одним из таких смельчаков был горский стрелок по имени Джанем. Он грозился убить Бакланова, когда тот будет руководить рубкой просеки.

Лазутчики донесли Якову Петровичу об этом намерении, и он принял неожиданное решение - появиться там, где его будет ждать враг, чтобы испытать судьбу.

Первый выстрел Джанема прошел мимо. Втора пуля прошила краешек полушубка казака. А потом у стрелка не выдержали нервы, и он высунулся из своего укрытия. Бакланов отреагировал моментально и убил врага наповал выстрелом из штуцера. Пуля попала прямо в лоб. После этого случая даже самые большие скептики поверили в волшебные способности генерала. Горцы же убедились, что шайтан защищает этого русского демона во плоти.

Крымская война

Как известно, в 1853 году с новой силой разгорелся русско-турецкий конфликт. А с 1855 года участники могли лицезреть рядом с собой на поле боя легендарного генерала Бакланова, который был временно переброшен в самую горячую точку Российской империи. Там его назначили командующим регулярной конницей, которая охраняла уже отбитые у турок крепости и помогала брать новые.

Крымский казачий полк атамана Бакланова славился своими успехами на поле боя, а сам он был хорошо известен врагу, который его боялся и называл «батаман-клыч» (богатырь с мечом в полпуда).

Во время русско-турецкой войны Яков Петрович был серьезно контужен в голову, но остался в строю. За боевые заслуги его наградили орденом Святой Анны первой степени.

В конце 1855 года Бакланов покидает Крым и окунается в мирную жизнь, поселившись в Новочеркасске. Но отдых длился недолго. Уже в 1857 году его снова отправляют на Кавказ.

Служба в Вильно

Еще одним важным периодом в жизни Якова Петровича Бакланова стала его служба в Вильно, где он стоял во главе Донских казачьих полков с 1863 по 1867 год.

Бравые южные вояки были переброшены сюда, чтобы подавить восстание, которое произошло в Польше, и руководство посчитало, что опытный генерал сможет принести в данной ситуации немалую пользу. Правда, в силовых операциях Бакланов участия не принимал, а помогал графу Муравьеву в подавлении мятежа иными способами.

Последний имел очень нехорошую репутацию среди местного населения, а когда у него в помощниках появился двухметровый казак, людей обуял настоящий страх. Бакланову приписывали звериную жестокость и крутой нрав. Но вскоре мнение о нем резко изменилось.

Муравьев доверил своему помощнику управлять Августовской губернией, кишащей лесными бандами бунтовщиков. Спустя две недели после прибытия Бакланова, губерния превратилась в образец спокойствия и послушания. Достичь такого результата Яков Петрович сумел, удачно сочетая военные преследования с административными мерами. Местные жители стали к нему относиться с глубоким уважением.

Генерал Бакланов лично объехал вверенную ему территорию и провел несколько сотен бесед с местным населением, пытаясь узнать настроение людей. Он старался идти навстречу всем, кто хотел мирной и спокойной жизни. Зачастую он даже позволял себе ослушаться Муравьева и не отнимал имущество у повстанцев, хотя «шеф» настаивал на обязательной конфискации. Бакланов же считал, что таким образом только настроит против себя местных, и конфликт разгорится еще сильнее. Он хотел развеять слухи о русской свирепости, и ему это удалось.

Узнав о том, что Яков Петрович помогает малолетним наследникам сохранять за собой фольварки сосланных в Сибирь родителей, Муравьев пришел в ярость, но в итоге принял позицию Бакланова.

Последние годы жизни

Еще во время своей литовской командировки Яков Петрович Бакланов серьезно заболел - сдала печень. В 1864 году он ездил домой, чтобы поправить здоровье, а затем снова вернулся в Вильно. Летом этого же года в Новочеркасске сгорело все имущество атамана и деньги, что, естественно, не лучшим образом сказалось на самочувствии пожилого казака.

В 1867 году герой Кавказской войны и других громких кампаний вернулся на Дон, а затем переехал в Петербург, где и прошли его последние годы.

Бакланов вел тихую, неприметную жизнь, после потери сбережений едва О сражениях больше не помышлял, лишь вспоминал былое, работая над мемуарами «Моя боевая жизнь».

Болезнь не отступала, и восемнадцатого октября 1873 года Якова Петровича не стало. Похоронили его на кладбище Новодевичьего монастыря. Церемонию профинансировало Войско Донское.

Память о герое

Спустя пять лет после смерти героя, над его могилой на добровольные пожертвования был возведен памятник, представляющий собой скалу с брошенными на нее буркой и папахой. А из-под папахи виднеется легендарный Баклановский значок.

В 1911 году генерал «вернулся домой». Его прах перевезли на родину и перезахоронили в Новочеркасске. Рядом с Баклановым, в усыпальнице Вознесенского собора, покоятся и другие герои России - Платов, Орлов-Денисов, Ефремов…

Память о бесстрашном воине, мудром генерале, большом патриоте своей страны и просто доброй души человеке с суровой внешностью жива и сегодня. Из поколения в поколение передаются в которых присутствует образ бравого атамана и его легендарный «баклановский удар», при котором шашка рассекала пополам всадника вместе с лошадью. Имя русского генерала упоминается в легендах народов Кавказа.

В честь Бакланова в 1909 году назвали 17-й Донской казачий полк. Также его имя носит теперь станица, где родился Яков Петрович. А получили в память о герое Баклановский проспект (раньше он назывался Троицким) и несколько памятников. Также памятник атаману стоит сегодня в Волгодонске.

Увековеченный в камне, Яков Бакланов выглядит так же, как и при жизни - суровым, грозным, резким. Один только вид генерала в свое время вызывал панику у врагов. Но друзья и близкие знали, что под мощной, неприступной оболочкой спрятаны чуткое сердце и ранимая душа.

Герой Дона Бакланов - это образец настоящего воина, который выходит на поле боя не потому, что жаждет крови или адреналина, а потому, что любит свою родину и готов сражаться за нее до последнего вздоха. Личность храброго казака не должна быть забыта потомками и заслуживает того, чтобы стать примером для молодых.

Официальная биография

Якова Петровича Бакланова

Источник : // Донцы XIX века. – Новочеркасск, 1907. – С. 18-53.

Генерал-лейтенант

1809 – 1873

Стр. 18 .

Один из замечательнейших героев Кавказской войны и достойнейших представителей донской казачьей боевой доблести, Яков Петрович Бакланов родился 15 марта 1809 года в станице Гугнинской, ныне в почесть его названной Баклановскою. Отец его, впоследствии полковник и Георгиевский кавалер, только за год до рождения Якова Петровича был произведен в хорунжие; и он, и его жена, мать Якова Петровича, происходили из простых и бедных казачьих семей, а потому и не могли дать сыну никакого образования. Но одаренный недюжин-

Стр. 19 .

ными способностями и богатырской наружностью, Пётр Дмитриевич Бакланов передал своему сыну многие черты своего характера и фигуры и недюжинные способности; Яков Петрович оказался как бы от природы приспособленным к войне.

С самого раннего детства Яков Петрович был предоставлен самому себе: отец его служил в разных полках за пределами Войска, а затем, в 1812 году и следующих годах принимал участие в освободительных войнах. Мальчик рос на свободе, среди сверстников-казачат своей станицы, и очень рано научился ездить верхом и стрелять из лука. Пяти лет его отдали в науку старухе Кудиновне, от которой он перешел к пономарю, а затем и к станичному дьячку, и к семи годам Яков Петрович уже мог читать по складам церковную печать.

В это время отец его приехал в отпуск на Дон, уже в чине есаула, и взял его с собой в Бессарабию, в полк, стоявший кордонами по Дунаю и Пруту для охраны наших пределов от занесения в них моровой язвы, свирепствовавшей в Молдавии. Видя гибель множества людей и равнодушие к жизни уцелевших, Яков Петрович научился здесь презирать опасность и смерть, которой после никогда не боялся в бою. Здесь же он поучался и военному делу , с вниманием слушая в казармах рассказы бывалых казаков о подвигах их предков, о необходимых в военном деле сноровках. Отбыв трехлетний термин службы, Яков Петрович с отцом вернулся на Дон. Он забросил букварь и занялся хозяйством: пахал землю, косил сено, пас табуны и выучился ездить верхом на необъезженных диких степных лошадях. Езда и охота были его любимыми занятиями; беспрерывные упражнения в стрельбе, столь свойственные молодежи того времени, сделали из Якова Петровича замечательнейшего стрелка, про него говорили, что он мог сажать пуля в пулю из какого угодно оружия. Это искус-

Стр. 20 .

ство стрельбы не раз выручало его впоследствии. добился того, что во всех станичных военных забавах он не имел уже соперников. Так закончил свою военную подготовку к службе Бакланов, богатырь по наружности, по силе и по крепости духа.

В 1824 году шестнадцати лет Яков Петрович зачислился на службу урядником и вместе с отцом был определен в полк Попова в Крыму. Во время этой службы, почти неожиданно для отца, обнаружилась полная малограмотность Якова Петровича: он не смог составить и подписать рапортички о дежурстве по сотне. Отец отдал его доучиваться в уездное училище в Феодосии, но, к сожалению, не долго пришлось ему там пробыть: оставшаяся на Дону мать не могла одна управиться с хозяйством и требовала, чтобы Яков Петрович женился, оставив ей жену в помощницы. Пришлось ему исполнить желание матери. Недолго пробыв на Дону с молодою женою, Бакланов возвратился в полк и о дальнейшем образовании забыл и думать. Какие же нужно было иметь блестящие дарования, чтобы с таким ничтожным образованием занять одно из важнейших мест в истории покорения Кавказа?

В 1828 году Яков Петрович был произведен в хорунжие. Начиналась Турецкая война; полк его получил приказание подойти к границе: в это время генерал-губернатору Новороссии, князю Воронцову, прибывшему в Крым, понадобился от казачьего полка офицер для передачи депеш великому князю Михаилу Павловичу, бывшему под Браиловым. Отец Бакланова, принявший полк после смерти Попова, назначил сына, и Яков Петрович отправился туда. Прибыв к Браилову, когда войска готовились к штурму, Яков Петрович, передав бумаги, записался в охотники, которые должны были двигаться впереди штурмовых колонн; штурм не удался; Бакланов с другими был поднят на воздух взорвавшейся миною, отбросившею его и засыпавшею землею; это спасло его

Стр. 21 .

от смерти, так как из уцелевших от взрыва охотников, встреченных вылазкой, спасся всего один. Отделавшись одними ушибами, через пять дней Яков Петрович скакал уже обратно в полк.

Зиму 1828 года Яков Петрович пробыл в Донской конной роте, обучаясь действиям при орудиях, а с началом кампании 1829 года снова возвратился в полк. В июле ему пришлось отличиться в корпусе генерала Рота при обеспечении переправы через Камчик; чтобы овладеть ею, были вызваны охотники. Яков Петрович выехал первым и первым бросился на коне в глубокую речку и под огнем двенадцати турецких орудий, потеряв многих убитыми и утонувшими, с такой стремительностью ударил на турок, что сбил их с позиции, а казаки его даже овладели одним орудием. На следующий день сам корпусный командир благодарил Бакланова за его подвиг. Это было 7 июля , а в блистательном деле 11 июля , когда казаки отца Бакланова с боя взяли приморскую крепость Бургас, под Яковом Петровичем, увлекшимся преследованием турок, была убита лошадь. За отличие в этих делах Яков Петрович получил ордена Святой Анны IV степени с надписью «За храбрость» и III степени с бантом. По заключении мира, перезимовав в Румынии, в 1830 году полк Бакланова занял в Бессарабии кордоны по Пруту, а в августе 1831 году был отпущен на Дон; с ним возвратился и Яков Петрович, проведший годы в кругу своей семьи.

В 1834 году Яков Петрович был снова назначен на службу в полк Жирова, стоявший тогда на реке Кубани, в составе Отдельного Прочноокопского отряда. Начальником Кубанской линии в это время был известный генерал, барон Засс; вызванный сюда с левого фланга, он в самое короткое время успел внушить горцам, владевшим тогда Закубаньем, страх, доходивший почти до суеверного ужаса. Слава Засса гремела по краю. И вот, под начальством такого генерала, Якову Петровичу пришлось начинать

Стр. 22 .

свою, впоследствии всем известную, кавказскую службу. В постоянных делах с предприимчивым и настойчивым неприятелем Яков Петрович усвоил все приемы малой войны, развил в себе все те качества, которые, по его мнению, были залогом успеха Засса и которые так полезны были ему в будущем. Нелегко, это правда, доставалось, «но спасибо Зассу и горцам, – говаривал Яков Петрович, – они меня выучили многому». К памяти своего учителя Яков Петрович относился с благоговением до конца своей жизни.

За три года первой службы на Кавказе Якову Петровичу пришлось участвовать во множестве стычек с закубанскими горцами. В экспедиции генерала Засса для истребления закубанских аулов между реками Псефиром, Лабою и Белой, при штурме одного из них, Якову Петровичу удалось обратить на себя особенное внимание генерала и тем положить начало своей известности на Кавказе. Было это в июле 1836 года: Бакланову было поручено начальство над охотниками, как старшему из них. Осмотрев аул, Яков Петрович нашел, что плетни вокруг него для прохода кавалерии разобрать нельзя, а ворота были крепко заперты; пробраться в аул можно было только через лазейку над воротами, куда и бросился он первым по сигнальной ракете; Яков Петрович был у цели и уже вскочил на ворота, когда горец, стоявший над воротами, после осечек из винтовки и пистолета, ударом курка перевернутого пистолета, ранил его в голову, и Бакланов без чувств повалился в ров; но другие пошли по его следам и аул был взят. Внимание и расположение генерала Засса к Якову Петровичу с того времени уже не изменялись.

В том же 1836 году Якову Петровичу пришлось отличиться и в качестве отдельного начальника в деле на реке Чамлыке, и до ныне памятном в прикубанских казачьих станицах. Здесь полк Жирова строил себе штаб-квартиру; во время работ полковой табун был

Стр. 23 .

на подножном корму; горцы задумали его отбить и устроили на Чамлыке засаду в триста шестьдесят человек. Выехавший 4 июля из крепости разъезд был весь уничтожен горцами; последний из казаков был свален с коня пулей уже на виду у Бакланова, следившего с угловой батареи за казаками ближайшего пикета; сотня его была дежурной и по тревоге первой выехала в поле. Горцы начали отступать, Яков Петрович издали их преследовать; ещё в виду крепости горцы бросились на него в шашки, но казаки успели спешиться и отразить атаку огнем; вторая атака тоже была отражена. Увидя показавшийся из крепости полк, Бакланов начал преследовать горцев смелее; оттянув его на десять верст, горцы в третий раз атаковали; казаки едва успевали заряжать ружья; патроны были уже на исходе. Яков Петрович послал сказать командиру, что у него нет патронов и нужна помощь, но гонец вернулся после отражения Баклановым уже десятой атаки с ответом командира: если у казаков нет патронов, то есть пики, а подкрепления не будет.

Посоветовавшись с хорунжим Поляковым, Яков Петрович решил, что отступать нельзя, – иначе горцы при преследовании всех зарубят, и что нужно атаковать ещё раз горцев, если же атака на них не удастся, то умирать всем в рукопашном бою , спешившись. Последовали одиннадцатая и двенадцатая атаки горцев, обе отбитые, хлынул ливень и послышался гром, напоминавший пушечные выстрелы. Бакланов воспользовался этим сходством, и обратясь к казакам, сказал, что это полк с пушками идет на выручку, но не следует дать ему воспользоваться плодами их успехов, и потому нужно самим атаковать горцев. Неожидавшие казачьей атаки и неуспевшие ещё оправиться от последней своей безуспешной атаки, горцы дрогнули и, охваченные паникой, бросились бежать. Казаки Якова Петровича преследовали их до реки Лабы на пятнадцать верст,

Стр. 24 .

отбили от брода и заставили спасаться вплавь под пулями. Из всей партии горцев в триста шестьдесят человек спаслось не более шестидесяти, сотня же Якова Петровича потеряла всего до двадцати человек убитыми и ранеными.

На следующий день приехал в управление генерал Засс, получивший в пути донесение полкового командира, которое он и отправил по начальству. В донесении было сказано, что в деле участвовал полк; ошибка, к неудовольствию некоторых, хотя и была случайно обнаружена этим приездом, но исправлять её уже нашли неудобным. Тем не менее, по настоянию генерала Засса, сотник Бакланов получил за это блистательное дело орден Святого Владимира IV степени с бантом.

В последовавшей затем через несколько дней экспедиции Засса к абазинским аулам, при отступлении отряда после разгрома аулов, Якову Петровичу, несмотря на его малый чин, поручено было с частью кавалерии прикрывать переправу через Лабу пехоты, артиллерии и обозов. Это обстоятельство показывает, как умел ценить Засс военные дарования подчиненных.

После этого дела Бакланову уже не пришлось, до возвращения на Дон в июле 1837 года, участвовать в серьезных делах с неприятелем. Осенью этого же года, как выдающийся боевыми заслугами офицер, он был зачислен в 41-й полк, собиравшийся в Новочеркасске для встречи государя Николая I, возвращавшегося из Грузии. Яков Петрович, командуя полусотней, участвовал во всех смотрах и церемониях и за отличие по службе был произведен в есаулы. Следующие два года он провел на льготе. А в мае 1839 года был назначен в только что сформированный Донской учебный полк, который должен был служить рассадником военного образования на Дону.

Один из первых, Яков Петрович достиг здесь благих результатов обучения казаков на основании своей боевой практики. Он обратил внимание на дух кавале-

Стр. 25 .

рийского устава и сумел применить его к казакам, сообразно условиям и потребностям их службы. Блестящий успех прибавил к славе Якова Петровича, как боевого офицера, ещё и известность фронтовика.

В 1841 году Яков Петрович был зачислен в 36-й полк Родионова и с ним отправился в Польшу; здесь он познакомился с новой, ещё невиданной им жизнью. Свой досуг мирного времени Яков Петрович посвятил самообразованию; чтением полезных книг и изучением военно-исторических сочинений он пополнил недостатки своего слишком скудного первоначального образования. После возвращения из Польши в 1844 году, 18 октября Яков Петрович был произведен в войсковые старшины, 35 лет от роду, а в мае 1845 года был экстренно командирован на Кавказ, в Донской казачий 20-й полк подполковника Шрамкова.

Проведенные им здесь десять лет беспрерывной службы принесли значительную пользу для покорения Кавказа; польза эта была так велика, что многие из главных военных начальников того времени считали прямо необходимым участие Бакланова в их военных действиях. Отличное знание местности и языка горцев, находчивость, храбрость и решительность, умелое пользование лазутчиками, всё это всегда давало Бакланову возможность при незначительных силах одолевать сильнейшего противника с наименьшими для отряда потерями. Смело можно утверждать, что исключительно благодаря Бакланову, его умением и тактикою сохранена не одна тысяча солдатских жизней в многотрудном деле покорения Кавказа. Одно имя Бакланова наводило на горцев панику, и присутствие его в отряде всегда почти решало дело в нашу пользу. Сам Шамиль говаривал в раздражении горцам: «Если бы вы боялись аллаха , как боитесь Бакланова, вы были бы святыми».

За указанные десять лет (1845–1855) Яков Петрович перебывал на Кавказе во многих местах, в разных

Стр. 26 .

должностях, и участвовал во многих делах с горцами. За недостатком места здесь приходится остановиться на описании только значительнейших из них и на отношении к нему начальствующих лиц.

Донской казачий 20-й полк, куда Бакланов был назначен младшим штаб-офицером, стоял в небольшом Куринском укреплении, бывшем передовым оплотом наших кумыкских владений, и стоявшем на уступе лесистого Качкалыковского хребта, отделявшего Кумыкскую плоскость от Большой Чечни. Вскоре после прибытия сюда Якову Петровичу удалось сразу приобрести себе популярность в гарнизоне смелым отгоном у горцев стада в сто пятьдесят штук рогатого скота. Ехавший сюда начальник левого фланга, генерал Фрейтаг, узнав в пути о смелом набеге Бакланова, тогда же предсказал ему быструю служебную карьеру.

Генерал Фрейтаг имел приказание спешить с войсками Кумыкской плоскости на выручку главного отряда, потерпевшего неудачу в Даргинской экспедиции. Собрав, что было под рукой и поручив Якову Петровичу командование кавалерией отряда, он к вечеру 19 июля был уже у Шаухал-Берды, а на следующий день оба отряда с двух сторон атаковали неприятеля на этих высотах и после кровопролитного боя с неприятелем соединились; заслуга Фрейтага в избавлении графа Воронцова и его отряда была огромная, последствия боя были неисчислимы. На следующий день, на смотре главнокомандующего, граф Воронцов остановился перед Баклановым, представленным ему Фрейтагом, и сказал: «Я помню ваше дело на Чамлыке у Вознесенского укрепления и мне весьма приятно увидеть вас опять в рядах нашего Кавказского корпуса». За отличие при взятии Шаухал-Бердынских завалов Яков Петрович получил орден Святой Анны II степени, а затем, из-за отъезда на Дон подполковника Шрамкова, по личному приказанию Воронцова, был назначен командующим Донским казачьим

Стр. 27 .

20-м полком, который и принял в начале 1846 года.

Получив полк, Яков Петрович тотчас же принялся за внутренние реформы в нем; он завел новые порядки: прежде, едва полк приходил с Дона, как разные начальники, чиновники и даже армяне, служившие при войсках переводчиками, расхватывали для своих личных услуг в качестве драбантов немалую часть полка; остальные разбивались по постам, попадали под начальство «чужих» офицеров; интересы казаков и полка от этого страдали, казаки гибли в одиночных боях, исчезали в лазаретах и там умирали; бывали случаи, что полки возвращались на Дон в трех сотенном составе. Такое тяжелое положение донцов, описанное и в современных ему песнях о службе на Кавказе, не способствовало повышению их боевой подготовки, и потому донцы всегда ценились на Кавказе ниже линейцев; не содействовали повышению их оценки и их командиры, назначаемые по линии, иногда совершенно неспособные. Яков Петрович задался целью поднять донцов во мнении кавказского начальства и скоро разумно обдуманными мерами достиг этого.

Утвердившись в мысли, что донской казак не может в чем-либо уступать линейному, Яков Петрович начал свое командование тем, что отобрал у всех начальствующих и штабных казаков своего полка, служивших при них денщиками, и после уже никому не давал их; напрасно было и писать ему об этом. Собрав полк, он сам занялся его строевым образованием; его неустанная в этом отношении деятельность, строгость, наблюдение за всеми чинами полка, постоянные осмотры оружия и лошадей очень скоро поставили полк на завидную степень боевого образования. Для офицеров он устроил военные беседы, а казаков стал упражнять в разведке, саперном и артиллерийском деле в самых широких размерах.

Из лучших людей полка Яков Петрович составил седьмую

Стр. 28 .

сотню, учебную, которая и давала ему инструкторов. А в боях шла или в голове полка, или была надежным резервом; в каждой сотне один взвод был как бы конными саперами; кроме того, были в полку ещё две команды: пластунские, – из лучших стрелков и наездников, – для самых опасных разведок, и ракетная, которая своими действиями, в составе батареи, скоро приобрела себе на Кавказе почетную известность. Форменное оружие и одежда держались только для смотров и парадов, а обыкновенно носили оружие и платье, снятое с убитого врага; по словам Бакланова, казаки должны были обмундировываться и вооружаться не иначе, как только на счет своего противника; оставались при донцах только дротики, которые Яков Петрович признавал неотразимыми, даже при ударе пешим строем. Чеченцы по этим пикам издали узнавали спешенный Баклановский полк и в таких случаях старались нападать на колонну с той стороны, где были линейцы.

Для ознакомления казаков с местностью и образом действий противника Яков Петрович производил с партиями ближние и дальние разведки и вступал с горцами в мелкие стычки, подготовляя таким образом донцов и к большим делам; главным требованием при разведке у Бакланова было такое правило: «Всё заметь, ничего не моги проглядеть, а тебя чтобы никто не видал». В бою Яков Петрович требовал от казаков самоотверженности: «Покажи врагам, – говорил он, – что думка твоя не о жизни, а о славе и чести донского казачества». Зоркость глаза и способность самого Бакланова запоминать места влияли и на его разведчиков, заставляя их не отставать в разведке от своего начальника, а умение пользоваться лазутчиками не раз давало Якову Петровичу возможность уведомлять начальство даже и о планах Шамиля.

Сама наружность Якова Петровича была замечательна и внушительна; она поражала колоссальными размерами: вы-

Стр. 29 .

разительное лицо, изрытое оспой, большой нос, густые нависшие брови, из-под которых глаза метали молнии, длинные усы и густые бакенбарды, спускавшиеся на грудь, огромный рост, могучая грудь и широкие плечи – всё поражало в нем энергией, крепким духом и физической силой. При грозной наружности Яков Петрович отличался сердечной добротой и не отказывал в помощи ни офицеру, ни казаку, почему кошелек его всегда был пуст. Полк он держал в руках, ничего с него не тащил, лошадей отлично кормил и казаков своих в обиду не давал. При таких условиях, конечно, полк Бакланова стал первым в ряду донских полков и перещеголял и линейные полки, а сам Яков Петрович обратил на себя всеобщее внимание и приобрел себе популярность по всему Кавказу.

Создав себе замечательный в боевом отношении полк, Яков Петрович выработал и свою собственную тактику, главными основаниями которой были вера в Бога, скрытность движения и быстрота его, и смелый удар по первому влечению сердца. Вскоре ему представился случай и применить ее: находясь в отряде генерала Козловского, при поражении скопищ Шамиля под стенами укрепления Хасав Юрт, Яков Петрович с четырьмя сотнями своего полка бросился в атаку на чеченскую конницу, опрокинул и прогнал её. За отличие в этом сражении он был награжден орденом Святой Анны II степени с императорской короной.

Затем Бакланову пришлось участвовать во множестве больших и малых дел с неприятелем. Так, 9 января 1847 года Яков Петрович со своими казаками неожиданно вынесся наперерез отбитому на переправе через Терек скопищу горцев мичиковского наиба Баты, разбил его наголову и преследовал до самых гор, потеряв сам всего двух казаков ранеными. Чтобы рассчитаться с Баклановым, Бата решил произвести набег в окрестностях Куринского, где стоял полк Якова Петровича.

Эти набеги навели уныние на жителей, потерявших единственную поддержку своего существования. Предводителем своим они выбрали известного наездника Ачибеева, который и должен был дать отпор Бакланову, и вот 10 мая Яков Петрович попал было в засаду при Исти-Су, где две партии горцев охватили три его сотни, но вовремя подоспевшие резервы с Карасинского поста и рота кабардинцев с двумя орудиями, вышедшая позже Якова Петровича, согласно его распоряжения, помогли ему отразить горцев.

Летом того же 1849 года Куринское укрепление посетил князь Воронцов, объезжавший войска левого фланга. Бакланову он объявил «особую благодарность» за отличный воинственный дух, замеченный в его полку. Казаки представлялись в черкесках, вооруженные кавказскими кинжалами, шашками, винтовками и с пиками. Заинтересовавшись ракетной батареей Бакланова, главнокомандующий подробно осмотрел ее, произвел ей ученье, любуясь быстротой и ловкостью её движения и в заключение сказал сопровождавшему его генералу Нестерову: «Я полагаю, Пётр Петрович, что эта казачья батарейка не уступит ни одной артиллерийской части у нас на Кавказе».

Стр. 49 .

он был назначен походным атаманом донских полков на Кавказе. Со взятием Карса кончилась боевая деятельность Бакланова, а с этого времени Яков Петрович выступает в роли администратора. Хотя сам Яков Петрович тяготился этой новой своей деятельностью, говоря, что ему «легче было бы провести две-три ночи с пластунами, чем два-три часа за письменным столом своего кабинета», тем не менее деятельность эта была плодотворна: никто лучше Бакланова не мог знать нужд и быта донских полков на Кавказе; улучшением этого быта полки обязаны исключительно Бакланову. Князь Барятинский, главноначальствующий тогда на Кавказе, высоко ценил деятельность нового походного атамана.

Ходатайства князя Барятинского о награждении Бакланова за эти заслуги и прежние боевые подвиги его обратили на себя внимание императора Александра II, и Яков Петрович получил за них: 16 февраля 1859 года орден Святой Анны I степени с императорской короной, 2 февраля 1860 года аренду на двенадцать лет, по одной тысяче пятьсот рублей серебром ежегодно, и 3 апреля того же года – чин генерал-лейтенанта.

К сожалению, годы, боевые труды и тяжкие раны дали себя знать: Яков Петрович заболел и, сдав должность походного атамана генералу Хрещатицкому, уехал на Дон лечиться и был зачислен по Войску. Но долго оставаться без дела было не в его натуре: по выбору дворянства Яков Петрович занял в 1861 году должность окружного генерала 2-го военного округа Донского войска.

С началом Польского восстания 1863 года почти поголовно вооружился Дон. Приискивая донским полкам достойного начальника, наказной атаман Граббе 16 мая телеграфировал военному министру так: «На западной границе собирается 12 казачьих полков. Необходим молодец-началь­ник. Не назначить ли Бакланова?» Генерал же Муравьев, зная Бакланова по рассказам

Стр. 50 .

брата, сослуживца его по Кавказу, тоже писал военному министру, что «побуждаемый необходимостью иметь в настоящее время энергичных отрядных начальников для отыскания и поражения мятежнических шаек, он просит о командировании в свое распоряжение, сколь возможно скорее, Войска Донского генерал-лейтенанта Бакланова».

Государь дал согласие на назначение Якова Петровича в распоряжение Муравьева для начальствования над расположенными в Виленском округе донскими полками. Задержанный сдачей должности, получив в виде высочайшего пособия четыре тысячи рублей на подъем, Бакланов в начале июля прибыл в Вильно. Здесь он издал известный свой приказ по донским полкам от 7 июля, заканчивающийся так: «...настанет время, – я буду посреди вас в беседе боевой, введу вас в бой с заветным кличем Ермака «с нами Бог», – силой коего булат наш остр, и не устрашимся! Уверен в вас, что вы такие же чудо-богатыри, как были водимые мной в бой деды, отцы и старшие братья ваши».

Но не пришлось Якову Петровичу принимать участие в боях: его назначили начальником Августовского отдела. Одаренный большим природным умом, Бакланов сумел воспользоваться громким авторитетом своего имени и молвой, прошедшей о нем по Литве: без жестокостей, одним нравственным влиянием он достиг в крае такого порядка и спокойствия, какие в других местах не добились ни казнями, ни ссылками. Приняв на себя управление отделом, Яков Петрович немедленно выполнил две важных по своим последствиям меры: первая из них заключалась в разделении войск отдела; каждый отряд получил свой район действий, который должен был ежедневно осматривать; таким путем вся губерния была очищена от повстанцев. Вторая мера заключалась в издании и объявле-

Стр. 51 .

нии особой инструкции, которой разрешалось жителям, во избежание истязаний, снабжать появившихся мятежников припасами и лошадьми, но под условием немедленного о том, по уходе их сообщения ближайшему отряду. В случае не выполнения этого требования, деревня должна быть объявленной вне закона и подвергалась разгрому. Но этой угрозы Бакланову не пришлось употребить: видя заботливость и справедливость начальства, крестьяне сами стали формировать дружины для защиты своих селений от повстанцев; имя Бакланова они благословляли. Даже поляки стали относиться к нему с большим уважением, особенно после того, как он по приеме отдела сам объехал все тюрьмы и освободил до ста двадцати заключенных, о которых даже не было известно, кем, когда и за что они арестованы; за все время управления Яков Петрович подписал только семь смертных приговоров; вообще же смертную казнь он заменял ссылкой в Сибирь, причем семьям, оставшимся без куска хлеба, помогал, чем мог. Множество писем, полученных им впоследствии из Польши, были доказательством уважения к нему поляков.

Гуманное отношение к полякам, благодаря недоброжелателям Бакланова, стало известно Муравьеву. Получив от него несколько резких замечаний, Яков Петрович предпочел отправиться в Вильно для личных объяснений. Горячий разговор между ними закончился такими словами Бакланова: «По моему мнению, крутые меры, как бы они не были жестоки, должны производиться над противником своевременно, а не тогда, когда он уничтожен и бессилен. Мои понятия не могут сходиться с вашими, а потому позвольте мне не возвращаться в Сувалки. Я еду отсюда прямо на Дон: пошлите на мое место другого генерала, которому я обязуюсь передать отдел в двадцать четыре часа. Расставаясь с вами, я хочу до конца говорить вам правду в глаза: управляя отделом именем не моим, а вашим, я старал-

Стр. 52 .

ся не наложить на имя ваше черного пятна. На Литве вас злословят, но могу вас уверить, что в Августовской губернии вас благословляют».

Пораженный такой отповедью, Муравьев просил Бакланова возвратиться в Сувалки и действовать по-прежнему, а в награду Якову Петровичу «за особые труды» по управлению отделом исходатайствовал ему орден Святого Владимира II степени, пожалованный при высочайшем рескрипте 6 февраля 1864 года.

Шестимесячные усиленные труды Бакланова по отделу опять расшатали его здоровье: он просился в четырехмесячный отпуск на Дон и 30 января 1864 года был освобожден от управления Августовским отделом с оставлением заведующим донскими полками в Виленском округе. На лечение и устройство домашних дел Муравьев выхлопотал для него три тысячи рублей пособия. В отпуске Яков Петрович заболел воспалением печени, а вслед за тем его постигло другое несчастье: у него сгорело в Новочеркасске всё имущество и даже деньги, – пришлось на время отказаться от многого в жизни.

Проведя весь 1864 год на Дону, в январе 1865 года Яков Петрович возвратился в Вильно. Здесь командующий войсками округа, генерал-адъютант Кауфман, донося в 1866 году о способностях и служебном такте Бакланова, исходатайствовал ему высочайше пожалованную аренду, по три тысячи рублей на двенадцать лет, а вскоре после того ему было объявлено высочайшее благоволение за отличное состояние донских полков на смотре великого князя Николая Николаевича под Вильно 17 сентября того же года. Затем должность заведующего полками была упразднена и 13 января 1867 года Бакланов был зачислен по Войску.

Этим кончилось служебное поприще Якова Петровича. Последние годы своей жизни он прожил безвыездно в Петербурге, следя за усовершенствованиями в военном деле и живо интересуясь всем, что касалось фанатически любимого им Войска Донского.

Здоровье его было уже не прежнее. Медленно тая, Яков Петрович окончательно слег и умер 18 октября 1873 года. Яков Петрович никогда не знал счета деньгам, а потому и умер в бедности. Похоронен он в Петербурге на кладбище Воскресенского девичьего монастыря на счет Войска. Донцы и почитатели Бакланова поставили на его могиле величественный и оригинальный памятник.

Ныне – это станица Новоцимлянская в Цимлянском районе Ростовской области , которая является административным центром Новоцимлянского сельского поселения . Историческое же место расположения Гугнинской (Баклановской) станицы оказалось затоплено водами Цимлянского водохранилища , а станица была перенесена на новое место. Станица Баклановская имеется в Дубовском районе Ростовской области. Эта станица входит в состав Малолученского сельского поселения. В Новочеркасске Троицкий проспект был переименован в Баклановский.

В данном случае речь идет о нижних чинах, назначаемых в денщики, а также используемых на иных вспомогательных должностях.

На вооружение русской армии были приняты следующие ракеты системы: 2-, 2,5– и 4-дюймовые (51-, 64-и 102-мм). В зависимости от назначения и характера стрельбы были введены и новые названия ракет – полевые и осадные (крепостные). Полевые ракеты вооружались гранатами и картечью. Осадные ракеты вооружались гранатами, картечью, зажигательными и осветительными снарядами. К полевым ракетам относились 2– и 2,5-дюймовые, а к осадные (крепостным) – 4-дюймовые. Вес боевых ракет зависел от типа боевой части и характеризовался следующими данными: 2-дюймовая ракета весила от 2,9 до 5 кг; 2,5-дюймовая – от 6 до 14 кг и 4-дюймовая – от 18,4 до 32 кг. Одинарная пусковая установка Константинова состояла из короткой железной трубы, установленной на деревянной треноге. Угол возвышения трубы обычно придавался по квадранту, устанавливаемому на трубу. Горизонтальное наведение станка осуществлялось непосредственным визированием трубы в цель. Станки для пуска были легки и удобны для переноски людьми и перевозки на лошадях. Максимальный вес станка с трубой достигал 55-59 кг.

Асмодей – (греч.) существо судящее, демон, дающий знания тем, кто обратится. Здесь используется полушутливое значение, которое подкреплялось реальными фактами строгости и доброты командира, обладающего дьявольской силой.

Талгик – наместник, имя которого в силу широкой известности даже отчасти стало нарицательным в плане синонима жесткого управленца. Его имя писали по-разному: ТIЕЛХАГ (Талхиг Шалинский, Талгик, Талгик Аргунский). Был выходцем из с. Шали, тайп курчалой. Занимал следующие должности: Наиб округа Шали, наиб Большой Чечни, мудир, начальник артиллерии. В 1859 г. перешел на сторону царских войск. Состоял в родственных отношениях с Шамилем: был тестем старшего сына Шамиля Джемал эд-Дина. Автор летописи на арабском языке. Похоронен в с. Шали.

Джалка – река, правый приток реки Сунжи, в свою очередь, правого притока Терека, впадающего в Каспийское море.

(1873-10-18 ) (64 года) Награды и премии

По возвращении из Польши, 18 октября 1844 г. Бакланову был пожалован чин сотника (по другим источникам - войскового старшины); весной 1845 г. Бакланов получил назначение в № 20 Донской казачий полк, расположенный на левом фланге кавказской линии в Куринском укреплении, которое составляло передовой оплот русских Кумыкских владений. 20 июля 1845 г. награждён орденом св. Анны 2-й степени за отличие, оказанное в бою при разбитии чеченских батарей и укрепленный завалов в урочище Шаухал-Берды.

5 июля 1846 г. за отличие, храбрость и мужество, оказанные в бою со скопищем Шамиля при обороне крепости Внезапной, пожалован Императорской короной к ордену св. Анны 2-й степени; в этом же году был назначен командиром № 20 Донским казачьим полком.

14 июня 1854 г. за отличие и храбрость, оказанные при поражении горских партий между Урус-Мартаном и крепостью Грозной, Бакланову объявлено Высочайшее благоволение; 22 августа того же года награждён знаком отличия беспорочной службы за 20 лет.

Я. П. Бакланов в 1873 году

В 1855 г., по распоряжению главнокомандующего отдельным Кавказским корпусом графа Н. Н. Муравьёва , Бакланов командирован в действующую армию на кавказский театр Крымской войны , где был назначен начальником иррегулярной кавалерии в отряде генерал-лейтенанта Бриммера . 17 сентября того же года принял участие в составе колонны генерала Базина в штурме Карса и был контужен ядром в голову, но остался в строю. За отличие и мужество, оказанные при штурме передовых укреплений, 21 февраля 1856 г. пожалован орденом св. Анны 1-й степени. В конце декабря 1855 г. Бакланов выехал из армии в отпуск на Дон и в Санкт-Петербург .

2 февраля 1857 г. Бакланов был назначен походным атаманом Донских казачьих полков находящихся на Кавказе .

С 7 июня 1863 г. по 7 января 1867 г. Бакланов находился в командировке в Вильне и во время Польского восстания состоял заведующим Донскими полками в Виленском округе. 6 февраля 1864 г. за усердно-ревностную службу и труды награждён орденом св. Владимира 2-й степени с мечами над орденом.

В 1867 г. Яков Петрович Бакланов вышел в отставку и поселился в Санкт-Петербурге. После тяжелой и продолжительной болезни умер в бедности 18 октября 1873 года, похороны состоялись на кладбище петербургского Новодевичьего монастыря за счет Донского казачьего войска. Пять лет спустя его могилу украсил памятник, созданный на добровольные пожертвования и изображавший скалу, на которую брошены бурка и папаха, из-под папахи выдвинут чёрный «Баклановский значок».

В 1911 г. прах Якова Петровича был торжественно перезахоронен в усыпальнице Вознесенского собора Новочеркасска, рядом с могилами других героев Дона - М.Платова, В.Орлова-Денисова, И.Ефремова.

Оценка деятельности

Бакланов был одним из популярнейших героев эпохи Кавказской войны. Получив в командование полк, бывший в отчаянно плохом состоянии, он своей энергией быстро привел его в образцовое состояние и от робкой обороны своих предшественников перешёл к самому энергичному наступлению и скоро сделался грозой горцев, считавших «Боклу» сродни самому дьяволу и звавших его «Даджал» (сатана ). Бакланов знал об этом и всячески поддерживал горцев в убеждении что, ему помогает нечистая сила. Когда в марте 1850 г. он был ранен и горцы, узнав об этом, решили сделать набег громадной партией, Бакланов, превозмогая боль, ночью лично повел казаков на горцев, которые разбежались в паническом страхе перед его неуязвимостью.

Во время рубки просеки через Качкалыковский хребет, Бакланов, знавший, что знаменитый горский стрелок Джанем обещал убить его, когда он станет на обычном месте на холме, все-таки в обычное время поднялся на холм и, когда дважды промахнувшийся Джанем выглянул из-за горы, из штуцера в лоб убил Джанема наповал.

В казачьих песнях, посвященных Бакланову, упоминается «страшный баклановский удар» - Яков Петрович был известен тем, что разрубал шашкой всадника пополам от плеча до луки седла .

Сделав грозным свое имя на Кавказе, Бакланов во время своей деятельности в Литве, в противоположность страшной молве о себе, выказал себя суровым, но справедливым начальником. Вопреки предписаниям, он не конфисковал без разбора имения повстанцев, но по возможности учреждал опеки над малолетними детьми сосланных и сохранял за ними имущество. Вызванный по этому поводу к генерал-губернатору М. Н. Муравьёву , Бакланов сказал: «вы можете меня и под суд отдать, и без прошения уволить, но я скажу одно: отделом я управлял от вашего имени, которое всегда чтил и уважал; целью моей было так поступать, чтобы на имя это не легло никакого пятна, и совесть мне говорит, что я добился успеха… Я моему Государю, России и вам, моему прямому начальнику, был и буду верен, но в помыслах моих было ослабить слухи о русской свирепости». Такой ответ вызвал признательность Муравьева.

В 1870-1871 гг. в журнале «Русская старина» были опубликованы записки Бакланова, посвященные осаде и штурму Карса в 1855 г.

Память

Памятник Я. П. Бакланову. Волгодонск

  • Памятник Бакланову установлен в Волгодонске .
  • Памятник Бакланову также установлен в Новочеркасске , с южной стороны Вознесенского войскового кафедрального собора . А также в честь него назван проспект Баклановский в Новочеркасске.

Источники

  • Казин В. Х. Казачьи войска. Справочная книжка императорской главной квартиры. СПб., 1911.
  • // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : В 86 томах (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
  • Русский биографический словарь : В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896-1918.
  • Бакланов Я.П. Блокада и штурм Карса. (Записки войска Донского генерал-лейтенанта Я.П. Бакланова и рассказы прочих участников в событии). 1855 г. / Сообщ. В.А. Потто // Русская старина, 1870. - Т. 2. – Изд. 3-е. – Спб., 1875 – С. 251-294.
  • Бакланов Я.П. Моя боевая жизнь. (Записки Войска Донского генерал-лейтенанта Якова Петровича Бакланова, написанные собственною его рукою) // Русская старина, 1871. – Т. 3. - № 1. – С. 1-15; Т. 4. - № 7. – С. 154-161.
  • Венков, Андрей В. Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова. М., Вече, 2008.

Примечания

Категории:

  • Персоналии по алфавиту
  • Родившиеся 15 марта
  • Родившиеся в 1809 году
  • Умершие 18 октября
  • Умершие в 1873 году
  • Военачальники Российской империи
  • Генералы Российской империи
  • Участники Кавказских войн
  • Участники русско-турецкой войны 1828-1829
  • Участники Крымской войны
  • Кавалеры ордена Святого Георгия IV класса
  • Награждённые Золотым оружием «За храбрость»
  • Похороненные на Новодевичьем кладбище (Санкт-Петербург)
  • Участники подавления Польского восстания 1830-1831
  • Участники войны против польских повстанцев 1863 года
  • Донские дворянские фамилии

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Бакланов, Яков Петрович" в других словарях:

    - (15 (28) марта 1809, станица Гугнинская, близ Цимлянска 18 (31) октября 1873, Петербург), русский военачальник, генерал лейтенант (1860), герой Кавказской войны (см. КАВКАЗСКАЯ ВОЙНА). Потомственный донской казак, Яков Бакланов родился в семье… … Энциклопедический словарь

    - (родился в 1809 г., умер в 1873 г.) сын бедного донского казака; образование получил весьма скудное, но зато привольная степная жизнь выработала из него отважного богатыря, отличавшегося к тому же природным умом и воинскою сметливостью. На службу … Биографический словарь

Яков Петрович Бакланов (1809–1873), бесспорно, один из самых выдающихся богатырей Дона, сочетавший в себе беспримерное личное мужество, силу и мастерство бойца с полководческим талантом. Он воевал с детства (двенадцати лет отослан был отцом-офицером в армию), всю жизнь. Шашку Бакланова, которого турки звали Батман-клыч («Пудовый меч»), знал Кавказ, османы и поляки. Это был железный человек, причём честный и великодушный (будучи поставлен на усмирение польского бунта, отказался выполнять приказ «Муравьёва-вешателя» о лишении имущества детей повстанцев).

Крестный ход вокруг памятника генералу Балканову в Волгодонске

Яков Петрович был глубоко верующим человеком. На знаменитом чёрном значке Бакланова - белая надпись: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века. Аминь» , серебряная Адамова голова и кости. Этот прапор с православной надписью и символикой был подарен неизвестным или неизвестными (полагают, что его сшили в Старочеркасском девичьем монастыре). Известны слова, в которых Бакланов заключил свою личную стратегию: «Вера в Бога, скрытность движения, быстрота, затем смелый удар по первому влечению сердца» . Бог в этой стратагеме - на первом месте. И не только своим ударом славен был Бакланов, а тем, что всю свою жизнь не жалел ни себя, ни своего имущества для товарищей и подчинённых: на свои деньги покупал казакам обмундирование и оружие, делил с ними хлеб, зной, стужу и опасность службы. Смелость Бакланова, которой не могли понять даже опытные бойцы, считая богатыря-донца заговорённым, проистекала из того же источника. В основе её лежали простота и спокойствие человека, положившего упования свои на Бога, потому что уцелеть своими, даже «баклановскими» силами в той многолетней мясорубке сражений, стычек, перестрелок и засад, из которых состояла его служба, было невозможно. Бакланов не был заколдован: многократно получал раны огнестрельные и холодным оружием, контузии; случалось ему и лежать при смерти с пулей в груди… Весь секрет его заключался в том, что, даже раненый, он не выходил из боя до самого его завершения, не показывал своей боли. Но Бог сберёг раба своего на путях войны: умер Яков Петрович своей смертью в Петербурге на шестьдесят четвёртом году жизни. Человек бедный, он был погребён за счёт войска Донского. Иждивением благодарных земляков над могилой героя возвели скромный памятник… Вечная ему память!


Генерал Яков Петрович Бакланов, герой Кавказской войны

Эта история произошла на Кавказе. Бакланов к тому времени стал уже очень известен - его боялись и звали «Даджалом», т.е. как бы «Антихристом» по-мусульмански. (Справедливости ради должен уточнить, что известные слова имама Шамиля: «Если бы вы так боялись Аллаха, как Бакланова, то стали бы святыми!» - адресовались не его мюридам, как любят утверждать беспредельные патриоты Отечества, а простым аульным горцам. Мюриды если и боялись «заговорённого» Бакланова, то Аллаха страшились больше и свою мужскую честь ставили выше. Думаю, любой из них стал бы лично рубиться с Баклановым, случись нужда. Другой вопрос, что не каждый из них смог бы выйти из такой сечи живым. Такая уж была их мюридская жизнь.– прим. авт.)


Донской 17-й казачий полк

К Бакланову явился горский лазутчик (таких много находилось «на прикорме» у русских в то время) и сказал, что в аул пришёл стрелок с гор, который поклялся Шамилю на Коране убить Бакланова. «Кто таков?» - «Тавлинец, имя Джанем. Он сказал старикам, что промахнулся только один раз в жизни. Старики сказали: Баклу не промахивался ни разу. Его не берет ни пуля, ни шашка. Джанем сказал: я попадаю на пятьдесят шагов в куриное яйцо. Старики сказали: Баклу на пятьдесят шагов попадет в муху. Джанем отлил для тебя серебряные пули. Завтра он будет ждать в засаде, когда ты поедешь, как всегда, смотреть войска. Не езди смотреть войска завтра!» Бакланов заплатил лазутчику и отпустил его.

В старости в своих кратких воспоминаниях с простым названием «Моя боевая жизнь» Бакланов признается, что провёл очень скверную ночь. Но показать горцам, которые знали, что он выезжает одним и тем же путём ежедневно, своей трусости он не мог. Слава Бакланова являлась сильным оружием России на Кавказе; он не имел права тупить это оружие, хотя выбор, конечно, оставался за ним. И Бакланов, зарядив лучший свой штуцер, ранним утром, как всегда, сел на коня. Этот свой путь он позже назовёт дорогой на лобное место, то есть на Голгофу. (Современному читателю такое сравнение может показаться нескромным. Однако Яков Бакланов был простой человек; грамоте учился у церковного дьячка, и «определяющими» книгами в его жизни наверняка были книги церковные. Откуда же ещё ему следовало брать сравнения? Бакланов шёл, готовый принести себя в жертву за ближних своих. Простим ему эту метафору.– прим. авт. ) Он знал, что Джанем ждёт его где-то на старой батарее - хорошая снайперская позиция. Всё произошло на глазах русских войск и горцев, собравшихся посмотреть на невиданный поединок.

Бакланов подъехал к возвышенности, где раньше стояла батарея, и стал перед ней неподвижно, как скала. (На самом деле он просто не знал, где прячется Джанем, и хотел вызвать его на выстрел, чтобы обнаружить. Других шансов не было.) Вот из травы поднялся стрелок и вскинул ружьё. То ли неподвижная богатырская фигура Баклу на коне, то ли рассказы суеверных стариков подействовали на нервы Джанему: он промахнулся второй раз в жизни. Всё случилось так быстро, что Бакланов успел только заметить поднявшийся силуэт и вспышку. Джанем опустился наземь, пропав из виду. Бакланов продолжал стоять на месте. Он видел, как над травой подымается рука стрелка, забивающего в ствол новый заряд. Вот Джанем поднялся второй раз. Вторая пуля пробила полупальто Бакланова: руки горского снайпера уже ходили ходуном. Бакланов продолжал стоять. Когда же выведенный из себя Джанем перезарядился и вскочил в третий раз, Бакланов, как он вспоминает, перекинул ногу через седло, упёр локоть в колено и одним выстрелом, опередившим горца, положил его насмерть. Говорят, кавказцы-мусульмане, видевшие это, кричали: «Маладец, Баклу!». Победитель подъехал к поверженному противнику и осмотрел тело Джанема. Стрелок пожалел потратиться на серебро и отлил пули из меди: они, как считалось, тоже имеют силу против шайтана. Но Джанема они не спасли. Бакланов скромно замечает в мемуарах, что именно пули и могли испортить результат выстрела - лёгкая медь в разреженном горном воздухе не даёт такой точности попадания, как свинец.

Так погиб Джанем и победил Бакланов. Ему предстоит долгая жизнь: он вырастит детей, станет генералом, будет побеждать и побеждать, не щадя себя. Многих ещё сразит, а кого-то и спасёт… Но большего подвига ему, как бойцу, совершить уже не придётся.

Казачий генерал Яков Петрович Бакланов, один из колоритнейших героев Кавказской войны позапрошлого века - угрюмый двухметровый богатырь, неутомимый гонитель горцев и турок, враг политкорректности и "демократии" в любых их проявлениях. Он, как и многие его современники, добывал для Родины воинские победы и создавал славу России.

Будущий гроза Кавказа родился 15 марта 1809 года в станице Гугнинской (Баклановской) Донского войска. Воспитывался Яков Петрович на улице родной станицы с детьми простых казаков. К шестнадцати годам Яков научился читать, писать и считать, но лучше всего обучился он владеть пикой и шашкой, метко стрелять и стал лихим наездником.

С 1826 года начинается его воинская служба, он зачисляется урядником в казачий полк Попова. К 1828 году Яков Петрович получил погоны хорунжего. Участвовал в войне против Турции. Отличился в деле под Бургасом. В боях Яков Бакланов был храбрым, дерзким, порой не в меру пылким.

В 1834 году полк Бакланова был переведен на Кавказ. Именно кавказский период службы принес Якову Петровичу наибольшую известность и помог удалому казаку стать блестящим боевым офицером. Под началом командующего Кубанской линии барона Г.Х.Засса, которого он всю жизнь называл своим учителем, участвовал во многих экспедициях и боях. За удаль и бесстрашие был награжден орденом св.Владимира 4-ой степени. Правда, уже в первых серьезных стычках Яков Петрович мог запросто сложить свою буйную голову.

В июле 1836 года он увлекся преследованием неприятеля и оказался с небольшим отрядом против вооруженных до зубов горцев, превосходящих силы казаков втрое. За час Бакланову удалось отразить более десяти атак, а затем он сам перешел в наступление, подбодрив своих бойцов известием, что к ним идет подкрепление. На самом деле надвигалась гроза, и раскаты грома сметливый командир выдал за выстрелы русской артиллерии. Дерзкая акция удалась - черкесы в беспорядке бежали. В другой раз, производя разведку и вновь оказавшись в засаде, он тут же свалил двух неприятелей из двустволки, а после того как под ним уложили лошадь, спешившись, зарубил четырех чеченцев шашкой и сумел увернуться от выстрелов их товарищей. Спасшись от верной гибели, Бакланов немедленно вернулся к командованию и сумел надежно прикрыть переправу своего отряда через горную реку Лабу. Тогда же в горах стали распространяться невероятные слухи о великане-казаке, которого не берет пуля.

В 1845 году войсковой старшина Бакланов был назначен командиром 20-го Донского полка. Следует отметить, что полк к этому моменту отличался крайне низкой боеспособностью: донские казаки, непривычные к условиям горной войны, уступали линейным казакам, а часть казаков вообще находилась на подсобных работах...

Бакланов не мог смириться с такой ситуацией. В первую очередь он вернул в строй всех казаков своего полка. Установил строжайший контроль за содержанием коней (мог запороть за пропитый овес) и оружие. Также ввел обучение казаков саперному и артеллерийскому делу, и разведовательной службе. В полку была организована седьмая сотня, где под присмотром Бакланова обучались младшие командиры и пластунские команды для проведения особенно опасных дел - своего рода "спецназ".

Да и во многом другом Яков Петрович находил неожиданные и нестандартные решения. Так, он приказал спрятать уставную форму до лучших времен, а полк перевел на обмундирование и вооружение исключительно трофейным имуществом. Таким образом, через некоторое время 20-й полк был одет в черкески, а казаки щеголяли друг перед другом дорогими кинжалами, отличными черкесскими шашками и нарезными ружьями.

В бою Бакланов был страшен. В трудные минуты боевой обстановки он с шашкой в руках первый бросался на своем коне вперед. Его знаменитый "баклановский удар" рассекал врага от темени до седла. Бакланов был непримиримо строг и безжалостен к трусам и говорил обычно оплошавшему казаку, показывая огромный кулак: "Еще раз струсишь, видишь этот мой кулак? Я тебя этим самым кулаком и размозжу!" Зато за храбрость поощрял всячески и по возможности берег своих подчиненных, поучая при этом: - "Покажи врагам, что думка твои не о жизни, а о славе и чести Донского казачества". За строгий нрав, отвагу и могучее здоровье (Бакланов был ранен более десяти раз) его называли "Ермаком Тимофеевичем". Казаки любили, гордились и дорожили своим командиром. В одном бою Яков Петрович неудачно подставился под прицельный огонь горских стрелков. Не раздумывая, его своим телом закрыл знаменитый разведчик-пластун Скопин, имевший к тому времени три георгиевских креста. Пуля раздробила ему плечо, но Бакланов был спасен. За этот подвиг Скопин был произведен в офицерский чин хорунжего.

Полк Бакланова не упускал малейшей возможности сразиться с горцами, равно как и нанести им урон в виде карательной экспедиции, засады, сожженного аула, вытоптанных посевов или угнанного стада. В общем, Яков Петрович отплачивал горцам их же монетой, а его 20-й полк вскоре стал образцовым партизанским соединением. Имея разветвленную сеть агентов среди горцев, на которых он тратил почти все свое жалование, Бакланов мог опережать их хищнические набеги.

В этой ситуации горцы из нападающей стороны вынуждены были стать обороняющейся. Теперь речь уже шла не о нападении на казачьи станицы и русские поселения, а о том как самим не стать жертвами набегов баклановцев. На склоне лет покоритель Кавказа подсчитал, что под его руководством казаки реквизировали у чеченцев 12 тысяч голов крупного рогатого скота и 40 тысяч овец - поражающие воображение масштабы.

Начальство было в восторге от достигнутых результатов и не обращало внимания на его партизанщину. За достигнутые успехи в войне с горцами Яков Петрович награждается орденом св.Анны 2-й степени и золотым оружием.

Люди и лошади при Бакланове недостатка в провизии не испытывали, а сам командир, убежденный сторонник идеи самообеспечения войск, мог запросто перехитрить самых лукавых горцев, которые безуспешно пытались упрятать свои отары от прожорливого воинства 20-го полка. Накануне Пасхи 1849 года Яков Петрович преподнес своим казакам большой подарок. Разговеться вроде бы было нечем - старые запасы баранины были съедены, а свои стада чеченцы укрыли от посторонних глаз. Расторопный Бакланов во время Великого поста самолично разведал все тайные тропки и накануне светлого праздника совершил удачную вылазку за скотом.

Растерянным аборигенам не оставалось ничего другого, как подозревать казачьего командира в дружбе с самим дьяволом. Горцы так и прозвали своего заклятого недруга - Даджал (Сатана) и считали его заговоренным от смерти. Один только вид "Шайтана-Боклю (Лев) наводил на них мистический и суеверный ужас - два метра роста, богатырское сложение, изрытое оспой лицо, огромный нос, кустистые брови, густые длинные усы, переходящие в бакенбарды, которые зловеще развевались на ветру, и в кумачовой рубахе - он был в их глазах живым воплощением и посланцем ада. Даже его соотечественники не могли надивиться на фактуру Якова Петровича. Автор известных мемуаров Александр Васильевич Никитенко описал его внешность так: "... на физиономии Бакланова как будто отпечатана такая программа, что если он хоть четвертую часть ее исполнил, то его десять раз стоило повесить".

Свою демоническую репутацию Яков Петрович всячески поддерживал. Как-то посмотреть на казачьего полководца пришли чеченские старейшины - им не терпелось убедиться, что с ними воюет истинный пособник дьявола. Одного баклановского вида было достаточно для нужного впечатления, а уж когда наш герой встретил гостей в вывороченном тулупе, с перепачканным сажей лицом и безостановочно вращающимися глазами, никаких дополнительных доказательств не потребовалось.

Горцы были уверены, что "Шайтана-Боклю" можно убить только серебряной пулей, стреляли в него и такими, но они не брали казака.
Известный среди горцев стрелок Джанем, специально посланный Шамилем, поклялся на Коране уложить ненавистного "Боклю" с первого выстрела и похвалялся, что с пятидесяти шагов разбивает куриное яйцо, на это наслышанные о двухметровом казаке горцы спокойно отвечали, что Бакланов и в муху попадет шагов со ста пятидесяти. Поединок произошел на холме у реки Мичик. Яков Петрович предстал перед Джанемом на лошади. В решающий момент чеченский снайпер замешкался и сделал два неточных выстрела. Бакланов, не спешиваясь, спокойно прицелился и пустил сопернику пулю между глаз. Когда Бакланов, повернув лошадь, начал спускаться с холма, в русских войсках загремело ура!.. Чеченцы, махая папахами, выскочили на завалы, били в ладони и оглашали воздух неистовым: "Якши, Боклю!.. Малодэц, Боклю!.."
С тех пор по Чечне стала гулять поговорка, применяемая к безнадежным хвастунам: "Не хочешь ли убить Бакланова?"

Не меньший ужас наводило на горцев и черное знамя 20-го полка. На черном шелковом полотнище с вышитой на нем мертвой Адамовой головой (черепом) и двумя скрещенными под ней костями горела золоченая надпись из "Символа веры" - "Чаю воскрешения мертвых и жизни будущего века. Аминь." Знамя являлось баклановским значком 20-го полка и было визитной карточкой отчаянного воина. Яков Петрович до конца своих дней не расставался с этой боевой походной реликвией. Один из очевидцев писал: " Где бы неприятель не узрел это страшное знамя, высоко развевающееся в руках статного донца, тенью следующего за своим командиром, - там же являлась и чудовищная образина Бакланова, и нераздельно с нею неизбежное поражение и смерть всякому попавшему на пути."

По окончанию службы, теперь уже знаменитого на весь Кавказ 20-го полка, по личной просьбе главнокомандующего войсками на Кавказе М.С.Воронцова, направленной императору (Воронцов - военному министру: "Передайте, дорогой князь, государю, что я умоляю его оставить нам Бакланова"), Бакланов был оставлен на второй срок. Ему был доверен в управление 17-й Донской полк.
Любовь казаков к своему предводителю была столь глубока, что вместе с ним остались многие командиры и рядовые казаки 20-го полка. Вскоре и 17-й полк становится образцовым - и снова бои, разведки, засады...

28 июля 1851 года Бакланов был награжден орденом св.Владимира 3-й степени за оказанное отличие при поражении горцев на Шалинской поляне, а 16 ноября того же года ему было объявлено Высочайшее благоволение за отличие при истреблении аула Дахин-Ирзау.
В феврале 1852 года, по приказанию начальника левого фланга Кавказской линии князя Барятинского, с отрядом из 3-х пехотных батальонов, 4-х орудий и своего казачьего полка, Бакланов окончил просеку от Куринского укрепления к реке Мичик. В это же время князь Барятинский выступил из крепости Грозной к Автурам для дальнейшего следования через Большую Чечню и Маиор-Туп в Куринское. 17-го февраля Бакланов с двумя сотнями своего полка выехал на Кочкалыковский хребет. Лазутчики принесли известия что Шамиль с 25 тысячным войском стоит за рекой Мичик, против просеки, чтобы отрезать Бакланову обратный путь. Сосредоточив к ночи 5 рот пехоты, 6 сотен казаков и 2 орудия, Яков Петрович сумел обмануть бдительность Шамиля, пробрался с отрядом сквозь его линию, без дорог, по самой дикой местности и присоединился к князю Барятинскому в тот самый момент, когда последний более всего имел необходимость в поддержке при проходе через леса. Командуя вслед за тем арьегардом князя, Бакланов совершил ряд новых подвигов, за что и был пожалован орденом св.Георгия 4-й степени и произведен в звание генерал-майора.
"В воздаянии отличных подвигов мужества и храбрости оказанных против горцев при занятии с боя места назначенного для переправы войск Чеченского отряда, и нанесению совершенного поражения скопищам Шамиля."
10 апреля 1854 года за отличие оказанное при атаке неприятельской позиции у аула Гурдали и совершенном рассеянии кавалерии Шамиля, Бакланов был награжден орденом св.Станислава 1-ой степени и назначен начальником кавалерии всего Кавказского корпуса.

В 1855 году Бакланов был направлен на кавказский театр Крымской войны. При штурме крепости Карс Бакланов был контужен, но остался в строю.За отличие и мужество при штурме вражеских позиций, он был награжден орденом св. Анны 1-й степени, а в 1860 году был произведен в генерал-лейтенанты.
Во время Польского восстания в 1863 году, Бакланова назначили командующим донскими полками в Виленском округе. В Польше Яков Петрович действовал совершенно иными методами, чем в Чечне. Он высказал себя суровым, но в высшей степени справедливым начальником. Вопреки предписаниям он не конфисковал без разбора имение повстанцев, но по возможности учреждал опеки над малолетними детьми сосланых поляков и сохранял за ними имущество. Генерал-Губернатору Польши Муравьеву, Бакланов бестрашно сказал: "Вы можете меня и под суд отдать, и без прошения уволить, но я скажу одно: целью моей было так поступать, чтобы на имя Русской армии не легло никакого пятна, и совесть моя говорит, что я добился успеха." Такой ответ вызвал признательность Муравьева.

Но удаль была уже не та - старого воина беспокоила больная печень, а в 1864 году большой пожар в Новочеркасске лишил его дома и всего имущества. С 1867 года Яков Петрович доживал свой век в Санкт-Петербурге - всю свою генеральскую пенсию он раздавал увеченым воинам и нищим. Умер он 18 февраля 1873 года в бедности и безвестности.

Похоронили героя за счет "признательного войска донского" на кладбище Воскресенского девичьего монастыря в Петербурге. На могиле был поставлен памятник скульптора Набокова, поражавший воображение очевидцев: на куске гранитной скалы брошена бурка, папаха, шашка и знаменитый баклановский значок из темной бронзы. 4 октября 1911 года прах Бакланова вместе с памятником перенесли в столицу донского казачества Новочеркасск.

При большевиках память о герое Кавказской войны постарались стереть, как и о многих других героях России не вписывающихся в доктрину мирового интернационального братства. В 30-е годы памятник подвергся частичному разрушению. С него содрали бурку, папаху, шашку и бронзовый череп со скрещенными костями. Только в 1996 году монумент восстановили в первоначальном виде.